– Садитесь, здесь места хватит. Я не кусаюсь, – усмехнулась Лада.

– Нет, все же потрудитесь сесть вперед! – странно капризничал профессор.

– Это так принципиально? – вежливо стояла на своем Лада.

– Весьма принципиально! Не тяните время, оно играет против нас!

Я обернулся и кивнул Ладе, мол, не связывайся с ним, сядь рядом со мной. Лада подняла руки, пожала плечами и освободила заднее сиденье для профессора. Тот живо сел, захлопнул дверь и нажал обе кнопки, блокирующие замки.

– Вы ничего не заметили? – спросил он, все еще часто дыша.

– А что мы должны были заметить? – спросила ответ Лада.

– Красная машина. «Жигули». «Тройка», «пятерка», «семерка» – не знаю, не разбираюсь, – отрывисто говорил он, плохо проговаривая слова.

Я пожал плечами.

– Я не обратил внимания. А что в «Жигулях»-то? Чего вы так волнуетесь?

– Да бес его знает! – ответил профессор, машинально ослабляя узел галстука, словно ему стало трудно дышать. – Может, показалось…

– Да что показалось? – не выдержала Лада. – Можете сказать вразумительно?

– Вроде там ехала Марина…

– Не может быть, – ответил я, но мой голос прозвучал не совсем уверенно.

– За рулем? – спросила Лада.

– За каким рулем? – не понял Курахов.

– Машину она вела?

– Нет, не она! – отмахнулся профессор. – Она и не умеет. Какой-то парень в спортивном костюме… Я сам понимаю, что этого не может быть. Показалось, наверное.

– Почему этого не может быть? – возразила Лада. – А если она была связана и ее перевозили…

Профессор отрицательно покачал головой.

– Она не была связана. Она держала руку в окне. Вот так! – Профессор опустил стекло и положил локоть на раму. – А в другой руке она держала сигарету… Нет, не она. Марина никогда не курила.

– Куда поехала машина? – спросил я, чувствуя смутную тревогу. Странный разговор с Владом о Марине, и машина, в которой якобы ехала Марина. Совпадение?

Профессор путано объяснил:

– Мимо меня и прямо. В вашем направлении. До перекрестка доехала точно, а дальше я не видел.

Я вышел из машины и посмотрел по сторонам. Меня не покидало ощущение, что за нами следят.

– Ну, что вы молчите? – сказал Курахов, когда я снова сел за руль. – Что вы об этом думаете?

Лада тоже вопросительно посмотрела на меня. Я раздраженно двинул вперед рычаг и излишне резко сорвался с места. Что я об этом думаю! И Курахов, и Лада полагают, что на все вопросы у меня всегда есть готовый ответ. Дудки! Ничего я не понимаю! Одно лишь ясно как божий день: ситуация развивается не по нашему с Владом сценарию.

Мы выехали из поселка и погнали в сторону Лазещины. До встречи с Владом оставалось минут сорок. Я начал инструктировать Курахова:

– Уваров ждет нас на станции ровно в девять. Соглашайтесь на все его условия. Единственное, на чем стойте насмерть, – требуйте, чтобы вместе с вами пошел и я.

– Это понятно, – вздохнул Курахов. Лицо его становилось все более безрадостным. – Причем только вы! – Он склонился над затылком Лады. – Вас, девушка, я предупреждаю официально: вы довезете нас до станции, и больше в ваших услугах мы не нуждаемся.

– Какое счастье! – всплеснула руками Лада.

– А как вы думаете, Кирилл, он придет с Мариной? – Курахов снова обратился ко мне.

– Не знаю, – ответил я и поправился: – Думаю, что нет. К Марине он вас приведет тогда, когда в его руках будет клад.

Я говорил при Ладе открытым текстом, что профессору очень не понравилось. Он ткнул меня пальцем под ребра, думая, что сделал это незаметно. Лада усмехнулась.

– Не мучайтесь так, – сказала она профессору. – Мне совсем неинтересны ваши секреты.

– Ой ли? – засомневался Курахов и снова обратился ко мне: – А дальше? Как мы поступим дальше?

– Как только Уваров приведет нас к Марине, так я сразу же приставлю к его голове пистолет, а вы возьмете у него свои сокровища.

– А вы думаете, он отдаст?

Я покосился на профессора.

– Эта закономерность, Валерий Петрович, открыта очень давно: когда в голову человека упирается ствол, он делает все, что ему приказывают.

– Дай бог, дай бог, – пробормотал Курахов, погружаясь в свои безрадостные мысли.

Мы ехали медленнее с каждой минутой – лесная дорога была разбита так, словно в этом районе недавно шли бои с применением тяжелой артиллерии, и мне приходилось петлять между колдобин.

Я проехал крутой поворот и тотчас увидел стоящего на обочине крепко сбитого гаишника в серой жилетке с люминесцентной надписью «ДАI», в белых перчатках с широкими отворотами, в больших темных очках и с пышными черными усами. Не успел я натянуть на себя ремень безопасности, как он поднял палку, приказывая съехать на обочину и остановиться.

– Надо было мне оставаться за рулем, – сказала Лада и добавила: – Если потребует права, скажи, что ты ученик, а я твой инструктор. И не выходи из машины…

Я объехал гаишника и остановился. Шаркая по гравию, гаишник неторопливо подошел к машине и, просунув палку в окно, постучал по раме.

– Вiдкрийте капот!

Я потянул на себя рычаг замка, подмигнул Ладе и открыл дверь, выходя наружу. Кажется, она пыталась схватить меня за куртку.

– Смотрите! – услышал я за своей спиной сдавленный шепот профессора. – «Жигули»!.. Да нет, не там…

Я хлопнул дверью и прошел к капоту, искоса глядя то влево, то вправо. Что он заметил? Красные «Жигули», в которых ехала Марина?

Дорога была пуста, но крутить головой и присматриваться к придорожным кустам я не мог – гаишники не любят неординарного поведения. Я встал перед радиатором, отвел в сторону крюк и поднял крышку капота. Она закрыла собой ветровое стекло, и я не понял, что там, за крышкой, произошло – щелчок (то ли пистолетного затвора, то ли замка двери), шорох гравия под подошвой и короткое слово, которое я не успел разобрать. Тотчас сильный удар обрушился мне на голову, перед глазами словно вспыхнула молния, обочина вместе с милицейскими сапогами встала на дыбы и с размаху впечаталась мне в лицо.

Что-то еще происходило рядом со мной, но я частично находился в другом измерении и принять активное участие в развитии событий не мог. Что я услышал отчетливо – так это нарастающий визг колес и шуршание гравия под ними. Затем один за другим прозвучали два выстрела. Руку, чуть выше локтя, обожгла тупая боль, я закричал – приглушенно и тихо, словно уткнулся лицом в подушку.

Я с трудом открыл глаза и увидел прямо перед собой мутное бордовое пятно. Сфокусировать зрение не удалось, и я дернул рукой, пытаясь убрать с глаз долой эту пелену. Оказалось, это спортивная сумка Лады.