– Одному богу известно. – Мэган обернулась, чтобы убедиться, что Сэмюэль их не слышит. – Смотрится отвратительно. Какой-то старушечий наряд.

На Лорелее было бледно-голубое платье – она никогда не любила этот цвет. Оно свободно лежало вокруг ее тощей талии и было на пару дюймов ниже колен. Три пуговицы спереди, длинные рукава.

– Нужно купить ей что-то другое, – заявила Бетан.

Мэган вздохнула.

– Меня уже просили. Я пыталась что-то найти, но – поверьте мне, я не шучу – я так и не смогла отыскать ничего подходящего среди ее одежды. Я понятия не имею, где она ее хранила. Придется купить что-то новое, – решительно заявила она. – Зайдем в бутик. Купим что-нибудь поярче и принесем сюда.

– А по-моему, это напрасная трата денег, – возразил Колин. – Она всего лишь…

– Нет, – перебила его Бет. – Мэган права. Купим что-нибудь повеселее.

Колин кивнул и улыбнулся, мол, вам, женщинам, виднее.

– Она хорошо выглядит, – сказала Молли.

Мэган улыбнулась и обняла дочь за талию.

– Согласна. – Она не стала говорить, что, по ее мнению, мать похожа на уродливую, сморщенную ведьму, что ее спутанные космы заплетены в длинную серую косичку, а кожа – серая, как цемент. Ей пришлось напомнить себе, как ее мать выглядела до того, как ее привели в более-менее божеский вид, – женщина, до смерти уморившая себя голодом, которую нашли мертвой в стоящей на обочине машине.

Она должна быть благодарна за маленькие милости.

Рядом с Лорелеей они пробыли полчаса. Никто не плакал. Даже беременная Бет. Но все равно, прощание было трогательным. Оставив Колина договариваться с директором бюро о похоронах, женщины поехали в деревню. Они остановили машину возле магазинчика, который как будто был здесь всегда. В детстве мать брала их сюда с собой и оставляла бродить среди джунглей кронштейнов с одеждой, пока сама она примеряла цветастые платья, а льстивая женщина по имени Грейс ворковала что-то вроде «О, Лори, это то, что вам нужно. Оно так прекрасно подчеркивает вашу фигуру. Не многие местные жительницы могут себе это позволить. Вы же у нас прирожденная модель!»

Магазин со временем изменился; Грейс с клоком серебристых волос и безвкусными побрякушками тоже не было видно. Вместо нее покупателей обслуживала скучающая красивая девушка, восседавшая за кассой с таким видом, будто она только что вернулась домой из колледжа на каникулы.

Платье, которое они выбрали, было жутко дорогим – целых 219 фунтов! Но его уценили с 395 фунтов, из-за того, как предположила Мэган, что оно было очень маленького размера, всего лишь шестого. Шелковый шифон с рисунком в виде павлиньих перьев. На обратном пути в похоронное бюро они отнесли в мастерскую ноутбук Лорелеи.

– Это ноутбук моей матери, – объяснила Мэг стоявшей за прилавком улыбчивой супружеской паре средних лет. – Она только что умерла.

Те с сочным местным акцентом выразили свои соболезнования.

– Нам нужен доступ в ноутбук. Пароля мы не знаем. Вы сможете помочь?..

Пара ответила неуверенно, посмотрела в ответ, но явно была готова помочь. Мужчина упомянул племянника, который живет в соседней деревне. Возможно, тот кого-то знает. Они попросили оставить ноутбук у них и выдали квитанцию, вырвав ее из маленького блокнота, который достали из-под стола. Они ни разу даже намеком не дали понять, что находят просьбу подозрительной или неэтичной. Мэган даже улыбнулась, представив себе реакцию работников мастерской по ремонту компьютерной техники недалеко от их лондонского дома. Там как пить дать сразу бы сообщили в полицию.

Они отнесли платье в похоронное бюро и забрали Колина, после чего Мэган отвезла всех домой. Когда они вернулись, было уже около одиннадцати часов. За время их отсутствия мусор увезли, и на дороге стояли очередные два пустых контейнера. Светило солнце, день казался бесконечным. Громко обсуждая предстоящие похороны Лорелеи, они свернули за угол на дорожку, ведущую в сад. Шагая, они смеялись над раболепием Сэмюэля Мосса – не иначе как после работы тот общается со своими ровесниками в пабе, облачившись в толстовку с капюшоном, и изображает из себя гангстера из южного Лондона. Внезапно Мэган замерла на месте, глядя перед собой. Глаза ее округлились, челюсть отвисла. Не сводя глаз с жилистого, светловолосого мужчины, стоявшего на пороге, она прошептала:

– Рори.

Я еду к тебе, Джим. На самом деле еду.

Я провела ночь у Мадлен! Всю ночь! Если точно, то я приехала в десять вечера и ушла темной ночью до того, как она проснулась, но мне удалось поспать пару часов. Не скажу, что это было легко. По правде говоря, это был сущий кошмар. Но, боже, Джим, это всего лишь начало. Как там говорят психиатры? ДЕТСКИЕ ШАЖКИ. Да, детские шажки. И я сделаю это снова, я обещаю. Детские шажки к тебе, Джим, и твоему телу. И ко всем чудесным вещам, которыми мы с тобой займемся в блаженной ночной темноте. О боже, как я хочу тебя. Правда. Честное слово.

хxxxxxxxxxx

Дорогой, спасибо тебе, ты подпитываешь меня энергией. Честное слово, я чувствую себя так, будто ради тебя готова на все. Я искренне начинаю верить в то, что могу измениться. Ты только представь себе! Сегодня, Джим, я оставлю машину в автосервисе. Если я поеду к тебе на ней, мне меньше всего хочется, чтобы у нее лопнула шина или выскочила прокладка, или как там называются эти автомобильные штуки! Согласись, ведь это бы было трагедией – побороть ужасных моих демонов, а потом не доехать до места из-за лопнувшей шины?

Поэтому я продаю кольцо, чтобы заплатить за ремонт и техобслуживание. К счастью, мастерская расположена в противоположной стороне от магазинов, и я очень надеюсь, что у меня не возникнет искушения потратить деньги прежде, чем я оплачу ремонт! И если подобный соблазн у меня все же появится, я подумаю о тебе, Джим, – высоком и красивом, стоящем в дверном проеме. Я подумаю о себе, о том, как я шагаю к тебе и попадаю в твои огромные сильные руки. Беру твою ладонь в свою и веду тебя к твоей кровати, и мне этого будет достаточно. Это все, чего я хочу сейчас.

ххххххххххх

Нет, Джим, мне не нужно ни пенса твоих денег! Ты красивый, удивительный мужчина, но, как и я, стеснен в средствах, и тебе незачем оплачивать ремонт моего старого драндулета. Лучше приготовь к моему приезду что-нибудь вкусненькое.

Прошлой ночью я собиралась провести еще одну «репетицию» в доме Мадлен, но, похоже, подхватила сильную простуду. У меня течет из носа, и я жутко кашляю. Не одно, так другое! Виню во всем общественные бани. Наверно, хватит туда ходить. Да и не очень чисто у них, я видела там какую-то плесень. Ужас! Так что подожду, когда пройдет кашель, и лишь после этого мы с Мэдди будем строить новые планы. Ты еще не устал ждать меня, Джим? Тебе не надоели слова вместо действий? Я делаю все, что только в моих силах. Я меняюсь ради тебя, Джим. Медленно, но верно.