— Я посмотрю, что можно сделать, — пообещал Крисп.

— Хорошо, — сказал Яковизий. — Я бы расцеловал тебя в благодарность, но ты, наверное, воспользуешься своим пресловутым влиянием и сошлешь меня за это на рудники. А потому я просто откланяюсь.

— Вы неисправимы!

— Надеюсь, Крисп! Благим богом клянусь — я очень надеюсь!

Крисп со смехом проводил своего бывшего хозяина до дверей императорской резиденции. Но когда Яковизий ушел, Криспу стало не до смеха. Его одолели тяжкие раздумья. Если он попытается помешать войне с Макураном, Петроний ему этого не простит. И неважно, какое влияние Крисп имеет на императора. Севастократор — человек куда более могущественный, и прекрасно это осознает.

* * *

— Ваше императорское высочество, — пробормотал Крисп, опустившись перед Петронием на одно колено и потупив глаза.

— Что еще за спектакль, Крисп? — нахмурился Севастократор. — Тебе ни к чему соблюдать со мной правила этикета! Все это зряшная потеря времени, а у меня его и так в обрез, если я хочу выступить на запад сразу после дождей. Поэтому говори, что хотел, и ступай!

— Хорошо, ваше сиятельное высочество, — сказал Крисп. Петроний нахмурился еще сильнее. Крисп сделал глубокий вдох и продолжил:

— Ваше сиятельное высочество! Когда вы так любезно помогли мне стать вестиарием, я пообещал, что скажу вам первому, если у меня возникнут сомнения насчет ваших действий. Сегодня я пришел сдержать обещание.

— Вот как? — Будь Петроний львом, он забил бы сейчас хвостом. — Ладно, почитаемый и почтенный господин, я вас внимательно слушаю! Говорите, будьте добры. — Теперь Петроний тоже заговорил официальным тоном — и с неприкрытой угрозой.

— Ваше сиятельное высочество! Вы уверены, что бросить все силы империи на войну с Макураном — действительно мудрое решение? Вы уверены, что оставшиеся войска смогут удержать северную границу? — Крисп рассказал о тревоге Яковизия по поводу Маломира.

— Ты не сказал мне ничего нового, — выслушав его, заявил Петроний. — К тому же меня это не волнует.

— А по-моему, это должно вас волновать, ваше сиятельное высочество! — сказал Крисп. — Яковизий вел дела с кубратами лет двадцать, если не больше. И раз он говорит, что они нападут, неужели вы рискнете северной границей ради западных земель?

— Если придется выбирать — рискну, — проговорил Петроний. — Западные земли богаче и обширнее той местности, что отделяет нас от Кубрата. Маломиру хорошо заплатили, чтобы он оставил нас в покое, да и граница не так уж оголена, как тебе кажется.

Крисп вспомнил тысячи солдат, прошедших через город Видесс в западном направлении. Тех самых солдат, чье присутствие удерживало кубратов от нападения. Маломир, естественно, заметит их уход.

— Это моя забота, — ответил Петроний, выслушав соображения Криспа. — Говорю тебе: кубраты не нападут! А если даже я ошибаюсь, их шайкам не удастся проникнуть глубоко за кордон.

— Я рад это слышать, ваше сиятельное высочество. Но предположим, что вы все-таки ошиблись, — не унимался Крисп. — Сможете вы прекратить войну с Макураном и отозвать солдат обратно на север? Это будет нелегко.

— Нелегко, — согласился Севастократор. — Но поскольку такой необходимости не возникнет, я не собираюсь зря ломать себе голову. И вообще, даже если ты прав, у меня есть способы дать кубратам укорот, можешь мне поверить!

Крисп скептически вздернул бровь:

— Не соблаговолит ли ваше сиятельное высочество рассказать мне об этих способах?

— Нет! Клянусь владыкой благим и премудрым, не соблаговолю! Послушайте-ка меня, почитаемый и почтенный господин… — Петроний, хоть и не был никогда слугой, прекрасно владел искусством превращать титулование в издевку. — …И послушайте внимательно! Я никому в Видессе не обязан давать объяснения, кроме разве что самого Автократора. А на сей раз я и ему объяснять не намерен. Я внятно излагаю, Крисп?

— Да, ваше сиятельное высочество. — Петроний явно не желает, чтобы этот вопрос ставили перед Анфимом, понял Крисп. — Но мне придется еще подумать, как поступить.

— Ты хорошенько подумай, Крисп! — Теперь в голосе Петрония звучало откровенное предупреждение. — Ты действительно хорошенько подумай перед тем, как тягаться со мной и выяснять, чье влияние на императора сильнее. Подумай также о судьбе Скомбра — хотел бы ты провести остаток дней своих в голой келье целомудренным монахом? Воздержание дастся тебе потруднее, чем евнуху, но это еще лучшее, что тебя может ожидать. Разозли меня как следует — и будет гораздо хуже. Не забывай об этом.

— Не забуду, ваше сиятельное высочество. — Крисп встал, стараясь унять бешено бьющееся сердце. — Но я также не забуду о том, что есть благо для империи. — Он откланялся. «Как бы там ни было, — подумал Крисп, — а сегодня впервые последнее слово осталось не за Петронием».

* * *

Листва сияла зеленью в веселых лучах весеннего солнца. Заливистые трели вернувшихся домой трясогузок и пеночек врывались в открытые окна императорской резиденции вместе с солнечным светом и нежным запахом цветущих вишневых деревьев, окружавших здание розовой кипенью.

Крисп отнес Анфиму с Петронием поднос с вином и пирожными, после чего задержался в коридоре возле комнаты, где они беседовали. В руках у Криспа была тряпка, и время от времени он действительно смахивал пыль с выставленных в коридоре раритетов, но, застукай его кто-нибудь здесь, любому стало бы ясно, что он подслушивает.

Автократор с Севастократором обменялись любезностями, а затем перешли к делу. Когда Петроний спросил о Даре, Крисп чуть не выронил тряпку.

— С ней все нормально, спасибо, — сказал Анфим. — Она выглядит нынче вполне счастливой.

— Вот и ладно, — ответил ему дядя. — Возможно, скоро она подарит тебе сына.

Протирая старинный шлем Царя царей Макурана, Крисп невольно улыбнулся при мысли о том, что шансы на зачатие у Дары в последнее время сильно возросли. Императрица частенько вызывала его к себе по ночам. Им приходилось соблюдать осторожность, но они старались не упустить ни единой возможности.

— Дядя! — сказал наконец после необязательной болтовни Анфим. — Возможно, благой бог подарит тебе победу в войне с Макураном — но можешь ли ты поручиться, что у нас хватит сил отбить нападение кубратов?

Крисп замер, бросив даже притворяться, будто вытирает пыль, и чуть не вывернул шею, стараясь не пропустить ответа Петрония.

Последовала долгая пауза. Наконец Севастократор сказал:

— Я не думаю, что в этом году нам грозят серьезные неприятности со стороны кубратов.

— Но они уже начали набеги, насколько мне известно. — Анфим зашуршал пергаментом. — Вот, тут у меня два последних донесения, одно из Имброса, другое с восточной границы. В них говорится о набегах дикарей, угнавших коров и овец. Мне такие известия не по нутру. Они меня беспокоят. — Как правило, плохие вести попросту не доходили до императора. Однако Крисп постарался, чтобы на сей раз дошли.