– У вас получится, – улыбнуласьОлеся Константиновна, – надо только постараться!

Я вышла из «Марко» и побрела к джипу. Ну никакне выходит стать второй Смоляковой! Что-нибудь да не так. То не укладываюсь всрок, то приношу готовую работу вовремя, но роман оказывается «плоским»…Интересно, как бы редактор отреагировала, заяви я сейчас:

– Давайте рукопись назад, надо еепеределать, потому что на самом деле все было не так!

Ох, думаю, Олеся Константиновна оказалась быеще более недовольна. И что она там говорила о сроках сдачи новой книги?Семьдесят пять дней? Мне и отдохнуть не удастся! Кстати, о чем писать?

Резкий звонок телефона заставил вздрогнуть, явытащила мобильный.

– Вилка, Ниночка родила! – заоралаТомуська. – Девочку!

– Лечу! – закричала я, впрыгивая вмашину.

В просторном холле роддома сидело много людей,Тамарочка обнаружилась на красном кожаном диване. На лице подруги застыловыражение некоторой озабоченности.

– Девочка значительно лучшемальчика! – выразила я свое мнение.

– Все дети замечательные, – с легкойрастерянностью ответила Томуся. – Лично мне нравятся любые младенцы:белые, желтые, красные, зеленые, синие.

– Ну, это уж ты чересчур, – хихикнулая. – Лучше воспитывать обычного, не разноцветного.

– Ты расистка? – вдруг вспылилаТомуська.

– Нет, конечно! – воскликнула я иудивилась: подруга до сих пор никогда не злилась на меня по пустякам.

Впрочем, Тамарочку можно понять. Нину увезли вклинику более суток назад, и вся семья потеряла покой. Жена Ленинида никак немогла разрешиться от бремени, и мы переволновались, а утром отправились порабочим делам, проведя бессонную ночь. Томуся же осталась в роддоме. Кстати,Ленинид еще не приехал со съемок, он сейчас в Крыму.

– Папеньке сообщили? – спросила я.

– Ну… пока нет, – промямлилаТамарочка. – Только не я!

Холодная лапа тревоги опустилась на мое плечо.

– Что-то не так?

– Э… ну… э… ну… – затянула Томусяневразумительно.

– Ребенок здоров? – в ужасепоинтересовалась я.

– Абсолютно. Рост пятьдесят двасантиметра, вес три килограмма четыреста граммов.

– Фу, – выдохнула я.

– Ага, – с легким испугом добавилаТомуся.

Тут из коридора в холл клиники вышел Олег внакинутом на плечи белом халате.

– Ты ее видел? – бросилась к немуТома.

– Да, – коротко ответил мой муж.

– Не ошиблись? – с надеждойвоскликнула подруга.

– Нет, – ответил Куприн.

– Ну ничего, – замямлилаТамарочка, – может… ну… это… того…

– Что происходит? – затрясласья. – Немедленно говорите!

– Нина родила в восемь утра, –сказал Олег, – и Томуля сразу позвонила мне.

– Тебе? – захлопала яглазами. – А почему не мне, не Лениниду?

– Вилка, Ниночка ведь много говорила осебе, так? – вдруг спросил Олег.

– Верно, – кивнула я.

– Мы тут с Томуськой посидели, подумали ипоняли: в бесконечной болтовне новой мадам Таракановой полно несостыковок.Только никто на них внимания не обратил.

– Ты о чем ведешь речь? – удивиласья.

– Папа Нины вроде олигарх?

– Да.

– А мама, блондинка по имени Женя, решилаустроить счастье дочери тайком от мужа?

– Верно.

– И папочку Нина называла, то Костей, то,кажется, Федором…

Я уставилась на Олега.

– Действительно, было такое. Может, унего двойное имечко – Константин-Федор?

Куприн хмыкнул.

– А еще она говорила, что ее родителипогибли в Токио во время какой-то там катастрофы. Откуда тогда мамаЖеня? – тихо поинтересовалась Томочка.

У меня подогнулись ноги в коленях, телоплюхнулось на диван.

– Точно, упоминала ещебабушек-профессорш, в строгости воспитывавших внучку после их смерти. И как яне заметила неувязок?

– Нина очень много болтала, –бросилась мне на помощь Томуся, – тараторила без остановки. Лично яотключалась через пару минут, просто кивала головой, и все!

– Со мной происходило то же самое, –призналась я.

Олег снял халат и швырнул его на диван.

– Одним словом, узнав о произошедшем, янемедленно связался со Светланой Брыкиной и потребовал разъяснений.

– Это еще кто? – изумилась Томуся.

Я напрягла память.

– Вроде женщина, которая познакомилапапеньку с милой девочкой, дочерью олигарха.

– Верно, – прошипел Куприн. –Но есть маленькая деталь: Брыкина была любовницей Ленинида, хотела стать егоженой, но ничего не вышло.

– Ничего себе! – всплеснула яруками. – Ты в курсе? Папенька, оказывается, рассказывает тебе о личныхделах?

– Выяснил про Брыкину случайно, –отмахнулся Олег. – А теперь скажите, зачем бывшей любовнице заботиться осчастье Ленинида?

– Сообразила! – подпрыгнулаТомуська. – Она…

– Ага, – перебил Куприн, –точно. Ловко придумали, решили, что прокатит.

– Ничего не понимаю! – заорала ятак, что люди в холле начали оглядываться.