После того как я ушла от Оскара, мы с ним ни разу не виделись. Ни разу случайно не сталкивались в баре или на улице. Учитывая, что мы живем в разных странах, вероятность подобного столкновения ничтожна, и это меня радует. К тому же я теперь редко бываю в барах. Слишком много дел.

На прошлое Рождество Оскар прислал моей маме тайский пейзаж, который я ему когда-то подарила. В коротеньком письме говорилось, что ему тяжело постоянно видеть эту картину перед глазами. Пока не знаю, как с ней поступить. Чувство такое, словно я не имею права держать ее у себя. Приехав к маме, я долго смотрела на картину, лежа на узенькой кровати в своей детской комнате, и вспоминала всю свою жизнь. Детство, когда рядом были мама и папа, Дэрил и Джинни. Школа, одноклассники, подружки и бойфренды. Квартирка на Деланси-стрит. Сара. Второй этаж набитого до отказу автобуса. Парень на остановке. Поцелуй на заснеженной улице. Пляж в Таиланде. Предложение, которое Оскар сделал мне у этой самой картины. Наша шикарная свадьба.

Надеюсь, у Оскара все благополучно. Странно, но если человек вошел в твою душу, ты продолжаешь о нем переживать, даже если вы расстались. Уверена, частица любви к нему будет жить в моем сердце всегда. По нашей вине статистика разводов в Великобритании стала еще более удручающей, и это, конечно, печально.

Не сомневаюсь, что Оскар не долго будет один. Рано или поздно мое место займет Крессида. Ну что ж, пусть моя бывшая свекровь наконец порадуется. Уверена, она до сих пор держит на пианино фотографию, где они вместе.

— Мне кажется, Лу, ты прекрасно знаешь, где он, твой мир, — доносится до меня голос Сары.

Мы переглядываемся, но не успеваем сказать ни слова, так как с пляжа приходит Люк и плюхается на свободный стул.

— Вижу, леди, вы здесь отлично проводите время, — расплывается он в улыбке. — Я пропустил что-нибудь интересное?

Джек

Когда дело доходит до выпивки, напору и силе Лорна может позавидовать бронетранспортер. Сегодня в баре яблоку негде упасть, но ему потребовалось всего несколько минут, чтобы получить две кружки пива. Сейчас он возвращается, прокладывая себе путь сквозь толпу, в зубах у него зажат пакет с сухариками.

— Без жратвы ты, конечно, обойтись не можешь. — Я забираю у него пакет.

— Сухари с чесноком. Но ведь ты сегодня не собираешься на свидание? — ухмыляется Лорн. — Хотя вон та красотка за соседним столиком так и постреливает глазами в твою сторону.

Я разрываю пакет и, не дав себе труда оглянуться, начинаю хрустеть.

— Пошла она на хрен!

— Прискорбно грубый лексикон. А девчонка, между прочим, классная. Я не шучу. — Лорн подмигивает неведомой красотке, а я даю ему под столом хорошего пинка.

— Что ты себе позволяешь, приятель? Дома тебя ждет жена, которая вот-вот родит.

Керри, очень хорошенькая жена Лорна, на восьмом месяце беременности. В бар мы отправились по ее настоянию, так как Лорн до одури надоел ей своими заботами.

— Я же о тебе забочусь, паршивец, — заявляет Лорн, отправляя в рот целую горсть сухарей.

В баре стоит кошмарный шум, и я перенастраиваю свой слуховой аппарат.

— Я же тебе объяснял. Я решил взять небольшой тайм-аут. Устал от слишком интенсивной личной жизни.

— Так я тебе и поверил! — Лорн двумя глотками опорожняет стакан наполовину.

Верит он мне или нет, но это чистая правда. С тех пор как мы с Мартикой разбежались, прошло четыре месяца. Никто из нас, естественно, не проливал слез по поводу разрыва. Мы оба понимали, что продолжать встречаться нет никакого смысла. Секс ради секса меня мало привлекает. Лорну я об этом, впрочем, не считаю нужным говорить.

— Подумываю о том, чтобы стать монахом, — изрекаю я. — Думаю, сутана мне пойдет.

— Ну, пока ты еще не монах, может, удостоишь девушку взглядом? — не унимается Лорн. — Она и в самом деле красотка. Вылитая Холли Уиллоби.

В былые времена, услышав такое, я мигом повернулся бы вокруг своей оси. Но сейчас я как ни в чем не бывало продолжаю пить пиво и хрустеть сухарями. Очень может быть, она действительно похожа на Холли Уиллоби. Не исключено, если я предложу ей выпить, она не откажется. Со всеми вытекающими последствиями. Проблема заключается в том, что мне на фиг не нужна чертова Холли Уиллоби! На фиг не нужна чертова Мартика! И вообще никто не нужен.

Свободное время я теперь провожу, разгуливая по узким крутым улицам Эдинбурга. Кажется, я уже стал неотъемлемой частью городского пейзажа. На прошлой неделе даже купил себе горный велосипед. В Шотландию я рванул, надеясь убежать от прошлого. Удивительно, но эти надежды оправдались.

Приехав сюда, я с головой окунулся в новую работу и в новые романы. А теперь вынырнул, потому что пришла пора набрать в легкие свежего воздуха. Поначалу у меня перехватывало дыхание, казалось, грудь вот-вот взорвется. Но теперь я свободно дышу и крепко сплю по ночам.

Я вновь обрел себя и пребываю с собой в ладу.

Лори

— Спокойной ночи. Скучаю по тебе, — говорю я и жду, пока мама не повесит трубку первая.

Она сейчас на Тенерифе вместе с тетей Сьюзен. Обе по-прежнему тоскуют по своим мужьям. Надеюсь, они помогут друг другу воспрянуть духом. Жаркое солнце и сангрия тоже неплохо повышают настроение. Конечно, я могла бы поехать с ними. Они много раз предлагали мне это, но перспектива одинокого Рождества в холодном, пасмурном Лондоне показалась мне слишком заманчивой, чтобы ее пропустить. Шучу, конечно. Но в каждой шутке, как известно, есть доля истины. На две недели дом остался в моем полном распоряжении, и я хочу этим насладиться. Женщина, с которой мы снимаем этот дом, уехала в Уэльс до самого Нового года. Мои планы на каникулы просты и незамысловаты: собираюсь хорошенько расслабиться, наесть себе щеки и встретиться с несколькими друзьями. Анна и Дэрил настаивают, чтобы Новый год я встречала у них. Все остальное время я свободна, как птица. Иду на кухню и ставлю чайник, изо всех сил стараясь ощущать себя современной независимой женщиной, а не несчастной девчонкой, в одиночестве встречающей Рождество в Лондоне.

Прошел час. Я пеку на кухне торт. Вообще-то, подобные занятия мне несвойственны. Но, случайно наткнувшись в кухне на целую стопку кулинарных книг, я воспылала желанием сотворить кондитерский шедевр. Поддерживая свой энтузиазм щедрыми порциями ликера «Бейлиз», я уже битый час пытаюсь превратить в однородную массу несколько недозрелых бананов.

По радио звучит какая-то рождественская песенка, которой я с воодушевлением подпеваю. Естественно, мой приемник настроен на волну радиостанции, где работает Джек. Кстати, причина проста: мне нравится его передача. Люди звонят туда и говорят о том, что их волнует. Иногда рассказы бывают грустными, иногда — забавными. Сейчас десять часов вечера, Джек скоро выйдет в эфир, а пока до меня доносится мурлыкание Нэта Кинга Коула. Это любимый певец папы, и меня невольно охватывают воспоминания.