Имоджен с сомнением посмотрела на его протез. Может быть, Коул преувеличивал? Он слишком многое испытал на своем веку, и ей не верилось, что сейчас он говорит серьезно.

– Я говорю правду, Имоджен, – как будто прочитав ее мысли, промолвил Коул.

Чувствуя, что сейчас из ее груди вырвутся рыдания, она всхлипнула и протянула к нему руки. Коул тут же бросился в ее объятия.

Откинув в сторону простыни, он лег рядом с ней и прижал ее к своей груди. Их губы слились в поцелуе. Прильнув к Коулу всем телом, Имоджен почувствовала, что от него исходит живое тепло. Его возбуждение начало передаваться ей.

Она ощущала его любовь, любовь и страх ее потерять.

Имоджен охватила страсть. Она распласталась под Коулом и раздвинула ноги.

– О, мой бог, как хорошо… – застонал Коул.

Он обхватил руками ее лицо. К одной щеке Имоджен прикасалась теплая ладонь, а к другой холодный металл. Вот таким – сотканным из противоречий, – был этот человек! В нем сочеталось несочетаемое.

Его язык раздвинул губы Имоджен и, проникнув в рот, начал делать ритмичные движения, от которых ее бросило в жар. Промежность Имоджен увлажнилась, а возбуждение усилилось.

Однако внезапно она отстранилась.

– А где все остальные?

Коул в замешательстве насупил брови. Его дыхание было учащенным и прерывистым.

– Ты прервала лучший поцелуй в истории империи, – возмутился он. – И все ради чего? Ради того, чтобы задать дурацкий вопрос?

Имоджен всем сердцем любила этого наглого, сердитого зверя.

– Я собираюсь заняться с вами любовью, ваша светлость, и не хочу, чтобы нам мешали.

Взгляд герцога потеплел.

– Твоя мать заставила всех пойти в церковь, чтобы помолиться за твое здоровье. – Он коснулся носом кончика ее носа, и сердце Имоджен заныло от нежности и предчувствия счастья. – Милая женщина. Знаешь, мне она нравится.

– Да благословит ее Господь, – промолвила Имоджен и снова прильнула к Коулу, как будто приглашая его заняться любовью.

Он припал к ее губам, и этот поцелуй разжег в крови Имоджен огонь страсти. Встав на колени, Коул стал лихорадочно расстегивать рубашку, но ему было трудно сделать это одной рукой.

– Постой, я помогу тебе, – торопливо сказала Имоджен и, расстегнув пуговицы, стащила рубашку с могучих плеч Коула. – Чувствую, что одевать и раздевать мужа будет одной из моих супружеских обязанностей.

– У меня есть камердинер, – буркнул Коул и вдруг замер, как громом пораженный. – Ты сказала – «супружеских обязанностей»?

В его голосе звучали нотки нерешительности, которых Имоджен никогда прежде у него не слышала. Она кивнула, чувствуя, что у нее перехватило горло от волнения.

– Я тоже люблю тебя, – с трудом произнесла она.

Лицо Коула просияло. На него накатила волна бурных чувств. Он медленно и аккуратно снял с Имоджен ночную рубашку и стал пожирать ее обнаженное тело жадным взглядом изголодавшегося по ласке человека. Так смотрит нетерпеливый исследователь новых земель на вдруг открывшийся его взору ландшафт, решая, с чего начать исследование.

В три руки они освободили Коула от остальной одежды, не переставая при этом осыпать друг друга поцелуями.

Имоджен бросило в жар, когда Коул взял в рот ее сосок и стал его покусывать. Он играл с соском до тех пор, пока тот не набух, затвердев, а потом перешел к другому. Имоджен постанывала от распиравшего ее желания близости, впившись ногтями в плечи Коула. Она и не заметила, как он спустился ниже, а когда поняла, что сейчас произойдет, испугалась.

Имоджен спрашивала себя: готова ли она к таким откровенным ласкам? Однако сопротивляться было уже поздно.

– Ой… – вырвалось у нее, когда Коул раздвинул ее бедра и припал губами к промежности.

Имоджен задохнулась, чувствуя влагу между ног. Это была не только слюна Коула.

Он стал лизать набухший бутон ее плоти, и от этого по телу Имоджен разбегались волны дрожи. Мир раскололся на две части.

– Коул… – умоляла Имоджен, отчаянно вцепившись в его волосы. – Пожалуйста… прошу тебя…

Стоны вырывались из груди Коула, его дыхание обжигало нежные интимные части ее тела, усиливая возбуждение. Это заставляло мышцы ее промежности сжиматься в сладостном предчувствии скорого наслаждения. Коул посасывал и полизывал ее бугорок, создавая ощущение всепоглощающего восторга.

Наконец волна сокрушительного экстаза обрушилась на Имоджен, и из ее груди вырвался хриплый крик. Тяжело дыша, всхлипывая и бормоча что-то нечленораздельное, Имоджен откинулась на подушки. По ее телу разлилась блаженная истома.

Коул привстал, вытер губы и лег рядом с ней, осторожно придав левой руке с протезом удобное положение. Имоджен заметила это и взяла его искалеченную руку в свои.

– Не нужно стесняться меня, – сказала она. – Протез натирает культю? Он мешает тебе?

Коул отвел глаза в сторону. Имоджен все поняла и быстро расстегнула ремни, с помощью которых протез крепился к культе. Отложив протез в сторону, она стала массировать гладкую поверхность культи. Коул вздохнул с облегчением. Протез и ремни оставили на его руке такие же красные вмятины, какие оставляли в конце дня на ее бедрах подвязки для чулок.

Коул навалился на нее, и головка его вставшего члена уткнулась в ее влажную промежность. Не сводя с Имоджен глаз, в которых читалась нежность, он стал медленно вводить его в ее лоно. Когда член полностью вошел, Коул замер на несколько мгновений, а потом стал делать осторожные размеренные движения, входя с каждым разом все глубже и глубже.

Но вдруг Коул снова остановился, замер и с каким-то странным изумлением уставился на Имоджен. С таким выражением лица – благоговейным и одновременно недоверчивым – смотрели, наверное, родственники на воскрешенного из мертвых Лазаря.

– Как я мог не узнать тебя? – простонал он и стал осыпать легкими поцелуями лицо и плечи Имоджен. – Не понимаю! Меня ведь постоянно тянуло к тебе. Я должен был понять, что это неспроста.

Он снова стал делать неспешные выпады, и Имоджен задышала в унисон с ним.

– Я всегда хотел только тебя, – проговорил Коул, увеличивая темп. – И никого, кроме тебя.

Когда возбуждение взяло над ним верх, он затих, потеряв способность ясно мыслить и говорить.

Имоджен наслаждалась острыми ощущениями, которые испытывала от физической близости с любимым человеком. Каждое его прикосновение доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Жесткие волоски его лобка щекотали кожу внизу ее живота. Ей нравилось прикосновение мускулистых ног Коула к внутренней части ее бедер.

Он входил в нее все глубже и глубже, и она каждый раз устремлялась ему навстречу. Постепенно Имоджен впала в полузабытье. Она слышала, как Коул хриплым голосом выкрикнул ее имя, и хотела что-то сказать, но тут на нее накатила волна экстаза и накрыла с головой.