думала о том, что мне предстоит пережить, я, конечно, волновалась – как это будет? Как я потом объясню своему ребенку, для чего родила? Просто, чтобы сохранить жизнь другого ребенка? Но ведь это ужасно?

Я тогда не представляла, как все сложится с Тамерланом. Вообще боялась, а друг он откажет мне? Не захочет иметь со мной ничего общего? Да, я понимала, что вряд ли он так поступит, но… опасность же всегда есть? Опасность получить отказ.

Как хорошо, что он отказал мне тогда, в кабинете!

И как хорошо, что все так сложилось после.

- Я любил этого малыша, уже тогда, когда сдавал первые анализы. Не потому, что рассчитывал быть ближе к тебе. Просто потому, что ребенок твой.

Мы вернулись домой, хотя я хотела остаться в клинике со Светой, но сегодня с ней мама Тамерлана. Они тоже очень привязались друг к другу.

Я смогла простить. Потому что это очень просто – прощать. Гораздо проще чем копить обиды и ненависть.

Когда ты кого-то прощаешь ты не становишься лучше, выше, чище. Ты просто остаешься человеком. Вот и все.

Тамерлан готовит нам ванну, погружает меня в теплую воду. Чтобы сделать массаж. Я сижу, облокотившись на его спину, опустив затылок на широкое сильное плечо, он поддерживает и гладит мой живот.

Это наша любимая поза – сидеть вот так, обнявшись. Соединившись в одно целое.

- Я подумал, мы могли бы переехать на Кипр. Ты привыкла жить там. Там твоя школа, твоя любимая работа. И для детей там лучше. Солнце, море…

Да, а еще ветер и жара…

Я улыбаюсь, зная, что Тамерлану не просто принять такое решение.

Но мне на самом деле хочется часть года проводить там, На Кипре. Может быть осень, весну. Пока дети маленькие, не ходят в школу – надо попробовать. Да и потом, со школой тоже можно будет что-то придумать.

Тамерлан поднимает мою ладонь, переплетает наши пальцы, подносит мои к своим губам.

- И свадьбу нужно тоже сыграть там. На пляже, как ты считаешь?

- Свадьбу? Еще одну? Слишком много свадеб!

На самом деле мы поженились еще под Новый год. Скромно. Просто расписались. Устроили домашний ужин. Только свои. Мы, дети, его мама, моя мама с Андреасом, родители Петроса – Николас и Светлана. Юсиф и Айна. Хосия с Тенгизом.

Я рассказала Тамерлану как познакомилась с мужем Хосии. Он долго сидел, опустив голову. Потом опустился передо мной на колени.

- Не нужно, Тамерлан, встань, ты… ты уже искупил вину. Всю, без остатка.

Я знаю, что потом он сделал хороший подарок семье Тенгиза, подарок, от которого тот хотел отказаться, но я настояла.

- Не обижайте его, он от чистого сердца.

Тамерлан сильно переживал то, как поступил Ильяс, хотя брата своего он тоже давным-давно простил.

А я… Прощение делает нас людьми. Ильяс дорого заплатил за свою глупую жестокость.

- Ты опять думаешь о чем-то серьезном и печальном, Светлячок?

- Нет, ни о чем таком?

- Значит, свадьба на Кипре?

- Можно и в Москве. Не важно. Важно, чтобы с тобой.

Я поворачиваюсь, чтобы поцеловать его. Мы выбираемся из ванны, через минуту оказываемся в нашей огромной постели. Тамерлан шутит, что ему опять с трудом удается заснуть. Но уже по другой причине.

- Не хочу тратить время на сон, когда ты рядом.

И я не хочу. Поэтому… спим мы мало. Но нам хватает. Мы не можем насытится друг другом, насмотреться, на любиться.

И ночью часто выбираемся на кухню, чтобы что-то перекусить, восстановить силы.

Вот и сейчас, мы набрасываем теплые махровые халаты, и спешим к холодильнику.

Заходим на кухню и оба останавливаемся как вкопанные.

- Ильяс?

Глава 49.

- Прости, брат, что пришел в твой дом без разрешения…

- Ты можешь приходить в наш дом, когда захочешь. – Тамерлан отвечает просто, спокойно, подходит к брату, смотрит на него, потом обнимает, прижимая, похлопывая по плечам. – Наконец, объявился! Где пропадал?

- Я не пропадал, Там, ты сам знаешь. Я работал. Далеко. Сначала на севере, потом на Дальнем востоке, потом на юге…Работа есть везде.

Он изменился. Конечно, изменился за столько лет. И… после того раза, когда я видела его там, на Кипре, в  инвалидной коляске.

Встал на ноги, смог – Тамерлан рассказывал, сколько он работал, сколько тренировок, длительная реабилитация. И глаза – когда Ильяс решился на операцию оказалось, что много времени упущено, но в итоге ему повезло.

Конечно, оплачивал все Тамерлан, но Илья вернул долги.

Пости все долги вернул.

Что я чувствую сейчас, зная, что это человек пытался разрушить мою жизнь? Что он был виноват, пусть не во всем, но во многом? Что он действовал заодно с Алиевыми, родственниками первой жены Тамерлана?

Не знаю. Время прошло.

Сейчас мы с Тамерланом счастливы, как могут быть счастливы родители, ребенок которых сильно болеет, конечно…

Но мы вместе. Это уже никому не под силу изменить. Если только Господу Богу. Но я молюсь каждый день, чтобы он простил, и дал мне возможность быть с любимым. До конца вселенной.

Мне просто хочется верить, что Ильяс осознал. Понял, что натворил. Что он изменился не только внешне, превратившись из смазливого мажора в серьезного мужчину.

- Там, можно мне поговорить с твоей… с твоей женой?

Он говорит тихо, голос у него тоже изменился, стал грубее.

Тамерлан смотрит на меня.

- Илик, может утром? Мы… Мы просто спустились немного подкрепиться, и… надо спать. Зоя сейчас устает быстро.

Я знаю, он говорит это потому, что опасается, не хочет, чтобы Ильяс хоть одним словом меня расстроил.

Но я сильнее чем думает мой любимый муж!

- Там, я поговорю сейчас.

- Хм… хорошо. Я… сделать тебе кофе, Ильяс?

- Дай нам пять минут, потом я приготовлю бутерброды, а кофе по ночам пить не надо. Иди лучше, посмотри, комната для гостей у нас в нормальном состоянии? Если нужно белье перестелить – я сделаю.

- Все там нормально. Айна следит.  – он качает головой, - Понял все. Оставляю вас. Не долго, брат? Мне моя женщина нужна в моей постели.

Тамерлан улыбается, обнимая меня и чмокая в щечку.

Ильяс не отвечает улыбкой, хотя и провожает жадным взглядом каждое действие брата. Он ведь… он ведь не ревнует до сих пор? Нет! Этого быть не может!

Я знаю, что у него у самого была печальная история. С той