Он ударил себя по колену раскрытой ладонью, от звуков его голоса у меня все сжималось внутри живота в тугой узел.

— Я поняла… Мой хозяин.

— Это лишнее. Но сочту за неудачную шутку.

У меня не хватило смелости на него посмотреть, к тому же хотелось спрятать злую улыбку дрожащих губ. Кажется, увидев сейчас мое лицо, Шалок и в самом деле захотел бы моей крови. Зачем его провоцировать… Мариона… Я начинаю тебя понимать… Ты тоже боялась и ненавидела своего мужчину… Своего сурового бога…

— Что за ерунда?!

Я вздрогнула и вскинула глаза. Комната пуста, Лоут ушел считать минуты до конца отведенного мне срока. Но этот знакомый грудной голос, эти надменные интонации. Но откуда, откуда…

— Мариона… Мариона, ты мне нужна, слышишь… Просто поговори со мной, как сестра, как мать… или подруга… Ты мне очень нужна…

— Неужели тебе еще чего-то не хватает на моей земле? Вот же неблагодарная дрянь! Я дала тебе все, о чем может только мечтать женщина, а тебе мало? Дом, семья, красота, любовь и обожание разных мужчин, деньги и возможность творить, восхищение результатами трудов — у тебя тоже в избытке. Так чего же ты опять хочешь, глупая?

Сбив в кучи подушки и одеяло, я смеялась, повалившись на постель, похоже недавнее напряжение привело к внезапному озарению, позволившему мне так откровенно ответить незримой богине:

— Мариона, я поняла наконец, зачем нужна тебе. Нет, я для тебя не только игрушка, все гораздо серьезней. Я же твое отражение… твое зеркало. Через меня ты желаешь постичь собственную непостоянную натуру — игривую, словно блики солнца на воде, переменчивую, как осеннее небо. В тебе сотни оттенков и тысячи настроений. Лень и азарт борьбы, щедрость и ревность, доброта и зависть, любопытство и пресыщенность… Мариона, скажи, что я могу для тебя еще сделать? Потому что сейчас мне кажется, что именно ты нуждаешься в моей помощи.

И тогда я увидела ее. Нет, сначала почувствовала на своем плече прохладное прикосновение ладони, а уже потом передо мной на постели оказалась обычная с виду женщина. Она бесшумно выскользнула из-за моей спины и теперь как кошка потягивалась, зевая и щурясь. Вот-вот замурлычет… или зашипит.

— Ну, что же ты прекратила смеяться? Продолжа-ай…

— Не каждый день окажешься в постели с богиней. Может, нужны какие-то церемонии?

— Оставь! Давай просто поболтаем, как добрые подруги. Не против? К тому же, ты предлагала помощь — это интересно.

— Если она тебе нужна… ммм… знаешь, я бы не хотела навязываться…

— О, брось кокетничать и сделай лицо попроще. Я же не парю над полом и не имею нимба над головой. Не надо так трепетать, дорогая.

Она была очень красива и приветлива. Я пыталась определиться с типом ее внешности — нет, точно не славянский, но и не европейский, скорее что-то южное… Италия… Испания… Греция…

— Я тебе нравлюсь? Можешь говорить запросто.

— Ты прекраснейшая из богинь.

И ведь я не лукавила. Женщина, лежащая передо мной в полупрозрачной тунике, не скрывавшей ни одной черты, ни одного изгиба ее стройного тела представляла собой превосходное сочетание гармонии форм и пропорций человеческой фигуры.

Черты бледного лица, пожалуй, были слегка грубоваты. То была красота зрелая, уже полностью состоявшаяся и знающая себе цену. Так разве богиня может выглядеть как-то иначе… Мне хотелось склониться перед ней в благоговейном восторге. И Мариона отлично это понимала, лениво откидывая с лица волны темных кудрей.

— А теперь ты покажись мне, Со-оня.

— Я? Но… что ты имеешь в виду?

— Сними одежду, — шаловливо промурлыкала женщина.

— Можно подумать, ты никогда не видела меня голой! — попробовала я возразить.

— Дорогая, не спорь понапрасну. И ты же обещала помочь. Передумала или забыла?

— Нет, но сомневаюсь, что моя нагота тебе хоть как- либо пригодится.

— Позволь мне решать… и побыстрее, я не люблю ждать.

В душе я понимала, что есть множество важных вопросов, которые я должна задать этому непостижимому существу, кто бы она ни была. Я должна разузнать о судьбе Гордаса, возможно, попросить за него, но сначала нужно подружиться с богиней, расположить ее к себе. Наша последняя встреча, кажется, прошла на повышенных тонах.

Стараясь не показывать нервозности, как будто рядом со мной находилась самая обыкновенная женщина вроде Джеммы или ее товарки, я сняла платье и аккуратно свернула его на краю постели. Повелительный возглас вновь заставил меня спешить.

— Дальше! И встань у зеркала, чтобы я могла всласть тобой полюбоваться.

— Мариона, да ты мне льстишь…

— А ты покраснела. Разве ты стыдишься меня?

— Согласись, ситуация немного нестандартная. Не каждый день до меня снисходит Создательница миров. А день сегодня и впрямь был сложным. Мариона! Ответь мне на один лишь вопрос…

Стоя перед ней голышом, я умоляюще сложила руки перед грудью, а потом медленно опустилась на колени. Немножко театрально и даже нелепо, но я не думала, как выгляжу со стороны, меня занимало кое-что поважнее внешнего вида:

— Он вернется? Скажи правду, ведь ты все знаешь.

— Нет.

— Что-о? Мариона… Это… это…

— Нет, я не все знаю.

Я уткнулась головой в пушистый белый ковер, обхватила себя руками и застонала. «Стерва! Капризная, наглая сука! Извращенка… Подлая… Мерзкая…»

— Ох, прекрати! Ты даже не представляешь, как скучно знать все и сразу. И потом…

Она эффектно перевернулась на живот, демонстрируя крепкие округлые ягодицы и тонкие лодыжки.

— Многое все же зависит от вас самих.

— По-крайней мере, ты будешь к нему добра?

Женщина на моей кровати согнула колено и стукнула себя пяткой по упругому заду.

— Милость богов дорогого стоит.

— Я готова платить. Чего же хочет Та, что уже все имеет?

Она даже не позволила мне закончить фразу, а я даже моргнуть не успела, как женщина оказалась сидящей передо мной на полу и утроила мне разнос:

— Хватит валяться, как дохлая кошка! Мне нужен сочный, яркий, живой нектар чувств, а не протухшее пиво.

— Что же мне сделать? Приказывай…

— Для начала помоги мне снять тунику, а потом умасти мое тело вот этим бальзамом.

Я немного растерялась. Мариона хочет, чтобы я намазала ее человеческую ипостась кремом. Это просто. Слишком просто, чтобы не таить в себе подвоха.

— Медленнее и нежнее…

— Но… но скоро может прийти Лоут. Он сказал…

Ее красные губы изогнулись в хищной улыбке, приоткрыв ряд влажно поблескивающих ровных зубов.