– Ну, почему же, – мрачно проговорил Антуан. – Надо самому решать – кого убивать, а кого – нет. Что я и делал последние двадцать лет. И какого черта вы лишили меня высшей власти?

Траоле рассмеялся и самодовольно одернул расшитый золотом парадный мундир.

– Распоряжение жизнями нескольких сот нищих туземцев ты называешь высшей властью?

– Да, и это мое дело. Я не просился обратно. Абиг притащил меня насильно. Какое он имел право?

– Хоть на этот раз он выполнил приказ, – поморщился Траоле. – Ты преступник, нарушивший контракт. Не с Французским легионом, а с правительством Борсханы – это разные вещи. Совершенно разные! Тебя ждет трибунал!

– Я думаю, он это понимает и постарается искупить свои грехи, – сказал Бонгани.

– Каким образом?! – Траоле впился в него острым, прожигающим взглядом. Абиг не знал, что его бывший подчиненный научился так смотреть. – Как обманувший правительство преступник может искупить грехи?!

– У меня есть план, чтобы добраться до Самуила. И в нем решающая роль принадлежит Рафаилу.

Траоле задумался и долго сидел неподвижно, барабаня пальцами по столу. То ли думал, то ли изображал, что думает.

– Ладно, попробуем, – наконец сказал он. – Представишь план мне на утверждение!

* * *

Звание Бонгани вернули, хотя пока – на ступень ниже прежнего. Даже машину выдали – тот самый джип, на котором он ездил двадцать лет назад – с тентом от солнца на четырех металлических штырях, и с капитаном Траоле за рулем. Теперь подполковнику Бонгани самому приходилось водить эту рухлядь. Когда операция «Поиск Архангелов» успешно завершится, он вновь станет полковником, получит какой-нибудь «Мерседес» с кондиционером, и должность, более властную и определенную, чем «офицер по особым поручениям» при начальнике Бюро безопасности Борсханы. Во всяком случае, так обещал Траоле. Бонгани знал, что он врет. Даже если операция завершится благополучно – а это вовсе не факт, – бывший подчиненный не пустит бывшего начальника обратно во власть. Скорей всего, Траоле прикажет его ликвидировать. Таковы законы аппаратных игр, и не только в Борсхане.

Но пока Бонгани действовал в соответствии с договоренностями. Правда, не особенно рассчитывая на то, что и Траоле соблюдает все условия их соглашения. Поэтому он несколько раз проехал по одним и тем же улицам: вначале в одном направлении, потом в противоположном. Машин на улицах было мало, он быстро убедился в том, что слежки за ним не ведется. И только тогда направился к своей настоящей цели.

Полчаса езды – и он был на месте. В пригороде, где располагалась его бывшая загородная резиденция, заасфальтировали дорогу. Других перемен он не заметил. Вид заброшенного дома со сгоревшей крышей и разбитыми окнами отозвался в сердце Бонгани печалью. Но что поделаешь? Бессмысленные революционные традиции любой страны предписывали уничтожать имущество свергнутых хозяев жизни. И даже если колесо истории вдруг проворачивалось в обратную сторону, руины никогда не восстанавливались. Иначе коттедж разгромили бы четыре раза, и трижды восстановили, а сейчас бригада строителей спешно отстраивала бы его в четвертый раз, а садовники вырубали бы дикие заросли вокруг и заново разбивали цветущий сад. Но бессмысленность потому и бессмысленна, что поддерживает уничтожение, а не созидание!

– Знал бы ты, Абрафо, сколько радостных часов я провел здесь, отдыхая от службы, – проговорил Бонгани, спускаясь по крутым ступеням и подходя к железной двери подвала в углублении, под каменной аркой. – Какие вечеринки, какая еда, выпивка, какие девочки! Ты никогда этого не узнаешь, жалкий щенок…

Он осмотрел дверь и убедился, что никто не пытался ее взломать. Во всяком случае, серьезных попыток не предпринимали. Может, потому, что часто подвалы таких заброшенных вилл были заминированы. А ценностей в них, как правило, никто не держал.

– Ничего, мы еще покажем, кто чего стоит, – впервые за долгое время Бонгани позволил себе совершенно искренние нотки – и голос его звучал далеко не миролюбиво.

Он коснулся кнопки электронного замка, выводя его из спящего режима – загорелась красная диодная лампочка. Не обманула фирма: благодаря потайной электролинии и солнечной батарее на ближайшем дереве, аккумулятор остался в рабочем состоянии. Впрочем, он знал и способы отпереть замок при отключенном питании. Бонгани ввел код, красный цвет сменился зеленым, дверь ожила, внутри включились сложные механизмы, они тихо загудели, втягивая четыре стальных штыря, намертво соединяющих дверь со стальной рамой.

Бонгани с трудом вытянул на себя толстенный овальный люк. Из подвала зловеще повеяло затхлым духом склепа. Он включил свет, открыл один из трех вделанных в бетонные стены сейфов. Их содержимое могло наполнить запахами склепа многие богатые дома Хараре, Парижа, Лондона, Нью-Йорка…

Порывшись в содержимом стального хранилища, он извлек наружу тонкую папку. На ней почерком самого Бонгани было написано: «Поиск Архангелов». Почерк за прошедшие годы мало изменился.

* * *

Таким же почерком был написан рапорт на имя полковника Траоле, который долго читал его внимательно и напряженно, то и дело облизывая сохнущие губы. С аналитикой у него было плоховато, а утвердить важный план – значило принять на себя серьезную ответственность. Бонгани наблюдал за ним, сдерживая улыбку превосходства. Он был доволен собой. Заручился поддержкой на вершине пирамиды власти, продумал вполне реальную операцию, подобрал подходящего исполнителя…

Рафаил сидел напротив. Подстриженный, выбритый, прилично одетый, он преобразился, и приобрел вполне цивилизованный вид. Казалось, он даже рад возвращению в большой мир! Во всяком случае, участвовать в операции согласился, не задумываясь. Впрочем, если выбирать между суровым трибуналом БББ и не очень сложной акцией в России, то его решение вполне объяснимо…

– Теперь изложи все своими словами! – приказал Траоле, отложив наконец документ. Взгляд у него был не очень осмысленный.

Бонгани кивнул.

– Настоящее имя Самуила – Дмитрий Быстров, до экспедиции жил в России, в городе Тиходонске, сейчас должен жить там же. Во всяком случае, других вариантов у него нет… Там его мы и найдем…

– Кто это «мы»? – раздраженно спросил Траоле. – Ты с этим французом?

– Нет, – терпеливо объяснил Бонгани. – В условиях России чернокожие люди привлекают повышенное внимание, и не могут действовать свободно и неприметно. Поэтому, в Москву выедет один Рафаил. Там он вступит в контакт с нашими молодыми земляками, обучающимися в московских вузах и попутно торгующих наркотиками. Раньше у БББ имелись списки таких лиц, и они привлекались для выполнения некоторых деликатных заданий. Думаю, сейчас такая практика сохранилась…

– Разумеется, – кивнул Траоле.

– У наших земляков имеются связи среди местных отчаянных ребят, – продолжил Бонгани. – Их называют «крышей». То есть прикрытием от бандитов и полиции…

– Конечно, они ведь и сами бандиты, – еще раз кивнул Траоле.