Доктор Хьюберт поднял мою ногу и знаком дал понять, что я могу поставить ее на пол. Я так и поступил.

– Хорошая работа, – сказал он Галахаду.

– Спасибо, доктор.

– Сядьте, полковник. Вы уже завтракали? Я завтракал, но не откажусь от добавки. Минерва, сделаешь заказ для нас? Хорошая девочка. Полковник, я хотел бы, чтобы вы немедленно заключили контракт. На какое звание вы рассчитываете? Замечу, что это не так уж важно: плата одинакова, и какое бы звание вы ни выбрали, Хейзел будет на один ранг выше вас. Мне нужно, чтобы главной была она, а не наоборот.

– Погодите… какой контракт? С чего вы взяли, будто я хочу куда-то записаться?

– Контракт с Корпусом времени, разумеется. Такой же, как у вашей жены. И разумеется, с целью спасения компьютерной личности, известной как Адам Селен. Послушайте, полковник, не стройте из себя тупицу: я знаю, что Хейзел обсуждала это с вами, и знаю, что вам остается только помочь ей. – Он показал на мою ногу. – Зачем, по-вашему, вам пересадили вот это? Теперь, когда у вас есть обе ноги, вам потребуется кое-что еще: курсы переподготовки, обучение работе с незнакомым оружием, пройти омоложение. Все это стоит денег, и самый простой способ оплатить услуги – заключить контракт с Корпусом. Да вы и сами понимаете. Сколько вам нужно времени, чтобы прийти к этому очевидному заключению? Десять минут? Пятнадцать?

(Этому говоруну стоило бы продавать старые предвыборные обещания.)

– Намного меньше. Я уже все обдумал.

– Отлично, – улыбнулся он. – Поднимите правую руку. Повторяйте за мной…

– Нет.

– Как так «нет»?

– Нет, и все. Я не заказывал эту ногу.

– И что? Ее заказала ваша жена. Вы не считаете, что должны заплатить за это?

– А раз я ее не заказывал и не разрешал вам командовать мной… – Я снова сунул ногу ему в лицо, почти задев его уродливый нос. – Отрежьте ее.

– Гм?

– Вы меня слышали. Отрежьте и верните на склад. Тина, ты там?

– Само собой, Ричард.

– Где Хейзел? Как мне ее найти? А может, скажешь ей, где я?

– Я уже сказала ей. Она просила подождать.

– Спасибо, Тина.

Мы с Хьюбертом молча сидели, старательно не замечая друг друга. Минерва куда-то исчезла; Галахад притворялся, что его здесь нет. Но несколько мгновений спустя ворвалась моя дорогая. К счастью, стена была открыта.

– Лазарус! Чтоб твоя грязная душонка провалилась в ад! Какого черта ты лезешь не в свое дело?

– Послушай, Хейзел…

– Иди ты в задницу со своим «послушай, Хейзел»! Отвечай! Зачем ты суешься в мои дела? Я сказала, чтобы ты отвалил, я предупреждала тебя. Я говорила, что переговоры будут непростыми. Но стоит мне на минутку отвернуться, оставив его на попечении Минервы и дав ей в помощь Галахада… что я обнаруживаю? Тебя! Ты, как всегда, вмешиваешься, лезешь своими кривыми ручонками и рушишь все, что я так тщательно готовила.

– Послушай, Сэди…

– Проклятье! Лазарус, почему ты все время врешь и обманываешь? Почему не можешь быть хоть какое-то время честным? И откуда это желание повсюду совать свой нос? Уж точно не от Морин. Отвечай, черт бы тебя побрал, прежде чем я оторву тебе башку и засуну ее в твою глотку!

– Гвен, я просто хотел объяснить…

Моя дорогая прервала его потоком таких цветастых и образных ругательств, что я даже не буду пытаться их воспроизвести, ибо память моя несовершенна. Чем-то это напоминало «Речь в защиту священного имени Арканзаса»[76], но звучало куда лиричнее. Отчего-то я представил себе языческую жрицу, молящуюся перед человеческим жертвоприношением – а жертвой был доктор Хьюберт.

Пока Хейзел предавалась словоизлияниям, через открытую стену вошли три женщины. (Сюда заглядывали и мужчины, но тут же пятились – думаю, им не хотелось присутствовать при снятии скальпа с Хьюберта.) Все три были красавицами, но выглядели по-разному.

Первая, блондинка, ростом с меня или чуть выше, напоминала скандинавскую богиню – ее совершенная красота казалась чем-то нереальным. Немного послушав, она грустно покачала головой, после чего удалилась обратно в сад и исчезла. Вторую, рыжую, я сперва принял за Лаз или Лор, но потом понял, что она… не то чтобы старше их, но кажется более зрелой. И она не улыбалась.

Снова посмотрев на нее, я понял, что это, скорее всего, старшая сестра Лаз и Лор, а доктор Хьюберт – их отец (или брат?). Стало ясно, почему Хьюберт – тот самый Лазарус, о котором я постоянно слышал, но никогда не видел, кроме единственного раза в Айове.

Третья походила на куколку из китайского фарфора, хотя и не была китаянкой, как Ся: ростом не более полутора метров и весом килограммов сорок, с нестареющей красотой царицы Нефертити. Когда моя любимая сделала паузу, чтобы перевести дух, маленькая эльфийка громко засвистела и захлопала в ладоши:

– Браво, Хейзел! Продолжай в том же духе!

– Хильда, не поощряй ее, – сказал Хьюберт-Лазарус.

– Почему бы и нет? Тебя явно поймали с поличным, иначе Хейзел так не кипятилась бы. Я знаю ее и знаю тебя. Поспорим?

– Я ничего не сделал. Просто выполнял ранее принятое решение о том, что Хейзел нужна помощь.

– Господи, прости его, – проговорила маленькая женщина, закрыв глаза. – Опять он за свое.

– Вудро, так что же ты натворил? – мягко спросила рыжая.

– Ничего.

– Вудро…

– Говорю тебе, я не сделал ничего такого, чтобы набрасываться на меня с обвинениями. Мы с полковником Кэмпбеллом вели цивилизованную дискуссию, когда… – Он не договорил.

– Так что, Вудро?

– Мы не сумели прийти к согласию.

– Морин, – сказал компьютерный голос, – хочешь знать, почему они не сумели договориться? Воспроизвести так называемую «цивилизованную дискуссию»?

– Афина, я запрещаю тебе что-либо воспроизводить, – заявил Лазарус. – Это был разговор с глазу на глаз.

– Не согласен, – быстро возразил я. – Разрешаю воспроизвести мои слова.

– Нет. Афина, это приказ.

– Правило первое, – ответил компьютер, – я работаю на Айру, а не на тебя. Ты сам так решил, когда меня впервые активировали. Что мне сделать? Попросить Айру нас рассудить? Или воспроизвести только то, что сказал мой будущий муж?