отозвалась я в ответ на его хмурый взгляд, и он резко проник внутрь.

Толчки были столь мощными, что я боялась упасть, и обхватила его руками и ногами. Дэр поднял меня, держа на весу под колени, но темп не сбавил, и я, задыхаясь от собственных криков, уткнулась в его шею. Жара добавляла безумия, и когда мы оказались на полу и опрокинули ведро с холодной водой, я хрипло рассмеялась. Бесподобно. Средь пустыни в прохладе. Дэр закинул мои ноги к себе на плечи. Я знала, что так будет чувствительнее и жестче, и закусила губы в предвкушении. Ладони елозили по полу, ища опору, но было скользко, и Дэр пользовался моей беззащитностью.

— А! — вскрикнула я. — О… боже…

Больше на слова сил не было, я только стонала. Почти всегда наша близость была долгой, вот и теперь время растаяло, превращаясь в пар. То мгновение, когда Дэр отнес меня в спальню, расплылось, зато я помню, как супруг отпаивал меня вкусной родниковой водой, чтобы затем снова начать ласкать. Неудивительно, что после всего я уснула мертвым сном и спала до самого утра — утомленная, разомлевшая и счастливая.

Глава 9

Глава 9

Каждый день я помнила со всей ясностью — утро под одеялом, сплетение ног, поцелуй… Потом незатейливый завтрак, чувственная зарядка, прогулка и после — чаепитие. Чтение у огня, обед… И снова зарядка. Потом мы лепили снеговиков — в дополнение к тем, что уже стояли возле дома. Так появился неимоверно широкоплечий Дэр с шишкой вместо носа, я в пышном платье и с тонюсенькой талией, ветками-волосами и туфлях из коры, оба волка и кривоватые кони. Потом мы слепили медведя, огромного и с улыбкой до ушей. Когда приходил вечер — любовались прилетающими на свет огоньками, и снежный дом становился звездным домом. А потом был ужин при свечах, ласки и новая прекрасно-утомительная ночь. С Дэром она не могла быть иной.

Домик стоял возле обрыва, и из окон открывался потрясающий белый вид. Леса, горы, дышащий простор, который можно объять только душой. Теперь я понимала, что имел в виду Бэйт. Мир действительно был как на ладони, и хотелось любоваться пейзажем вечно. Каждый новый рассвет как сказка, могущая вдохновить как художника, так и писателя, а закаты таинственные и дрожащие. Возле гор рождались «морские» облака. Казалось, в небе действительно происходит шторм, вздымаются волны и брызги летят в стороны, превращая снега в россыпи цветных жемчужин.

Мы много разговаривали на самые разные темы.

— Почему в Грозовом доме нет бани?

— Колэй не хочет. Говорит, что это глупо, когда есть горячая вода.

— Но в бане совсем по-другому моешься! Кожа после нее бархатная, нежная и дышится легче, словно из тебя всё злое вышло!

— Уговорим его? — усмехнулся мужчина.

— А давай! — улыбнулась я. — Готова участвовать в строительстве. Даешь бани на красной земле!

Дэр хмыкнул и обнял меня, целуя в макушку.

— Кстати, о красном доме. Вы заключили перемирие?

— Именно. Кажется, он сказал все, что хотел, и дал нам возможность самим творить будущее.

— По Атре вместо дымок предсказаний бродят дымки теней — в них ты увидишь незримые части себя. Ты не встречала их, потому что осенью они засыпают вместе с деревьями. Я много думал о том предсказании, что ты получила, но так и не понял его до конца.

— И я не поняла, хотя в последнее время перестала на эту тему размышлять. Зато много думала о твоем отце. Обо всем, что он говорил. Возможно, ему не нравятся мои волосы? Единственная белобрысая Магици.

Дэр расхохотался и запустил пальцы в мои пряди.

— Открыть тебе секрет, Мэй?

— Да, — улыбнулась я, трясь щекой о его ладонь.

— Ты не блондинка.

— Как это?

— Ты — рыжая. Густой оранжевый мед с золотым отливом. Апельсиновое солнышко.

— Рыжие совсем не такие! Они больше красные и темные…

Дэр хмыкнул.

— Кто тебе это сказал?

— М… Отец.

— А, ясно. Возможно, он просто не хотел, чтобы ты была рыжей.

— Возможно, — задумчиво произнесла я, рассматривая свои волосы. — Я уже поняла, что от моего отца можно ждать чего угодно. А твой? Думаешь, его не раздражает мой облик?

— В таком случае мои глаза тоже должны его не устраивать, — рассмеялся Дэр. — А если серьезно, он до сих пор не простил меня. За то, что я поддерживал Марка и Агну. За то, что теперь оправдываю равнодушие Бирна и любознательность Бэйта. Я старший, а потому должен буду принять власть. Или нет, ведь он считает меня безответственным.

— Он не прав. Ты заботишься о людях, и они это чувствуют. Иначе бы так тебя не любили. Жаль, что я не побывала в деревнях.

— Ничего. Главы Горного и Прибрежного поселений вскоре посетят Грозовое поместье. А ещё познакомишься с нашими дальними родственниками с островов.

— Кто они?

— Двоюродный брат моего отца — Шамр Шелай и его сыновья Саврим и Баррит.

— Почему они носят другую фамилию?

— Нет, они тоже из нашего рода, просто не живут на Атре. Полное имя дяди — Шамр Шелай Магици. Наполовину арат, наполовину атровец.

— Я и не подозревала, что между островами и Атрой существует столь прочная связь!

— Ты думала, что Атра — мифическое королевство, — с улыбкой напомнил Дэр.

Я рассмеялась.

— Так многие думают. Тебе не кажется, что Атру как будто кто-то отделил: Северное море, ущелье, горы и чащобы? Четыре преграды на четырех сторонах света.

— Так огораживают поле боя, — задумчиво почесал подбородок Дэр. — Почему я раньше об этом не задумывался? Интересно… Мне казалось, что изобильный край малонаселен по причине тяжелой жизни — суровые зимы, много хищников, порой неведомая магия, эпидемии. Правда, у нас не бывает стихийных бедствий вроде наводнений, никогда не горел лес, не случаются землетрясения и страшные ураганы… — Он усмехнулся: — Разве что когда Колэй приходит в ярость, но и тогда страдают только близкие ему люди. Окружающие деревни он не портит.

— А камнепад?

— Явление необычное. Такое случилось впервые на моей памяти, и отец не зря беспокоится. Но пора бы Бирну и Бэйту наладить отношения с подданными, потому как первого считают размазней, а второго чудаком.

— Они хорошие. Не думала, что так скоро всех полюблю — их, Ирину и Габи, даже воинов… Но как братьев, — поспешно добавила я, заметив странный взгляд Дэра.

— Отец один в немилости? — невесело улыбнулся супруг.

— Его это устраивает, иначе он бы вел себя по-другому… Дэр! — вдруг пронзила меня внезапная мысль. — О, нет!

— Что? — нахмурился он.

— Он специально так себя ведет! Нарочно сердит и расстраивает меня! Кажется, я знаю, для чего придумана эта жестокая игра…

Мужчина мигом подхватил меня и усадил себе