Я стащила со столешницы пакет с хлебом в нарезке и отрыламед из самых глубин кладовки, где я прятала его от Дженкса. Притащив хлеб и медк столу, я села и устроилась поудобнее.

— Как славно, что ты сама оттуда сдула, — сказал Дженкс,раскачиваясь в поварешке и посылая по всей кухне лучики света. — А то радитвоего спасения Айви уже готова была растранжирить то малое, что еще у нееосталось. Опять.

— Моего кота будут звать Фейкоглот, — объявила Айви. — Ястану держать его в саду на голодном пайке.

С внезапно захлопнувшегося рта Дженкса мой взгляд резкопереметнулся на Айви. Только что мы вели теплое и пушистое обсуждение безвсяких намеков на укусы, вампирство или испуг. Что такое сделал Дженкс, чтобыразом все это разрушить?

— Послушай, Дженкс, — со вздохом сказала я. — Тебе что,больше заняться нечем?

— Ну почему же? Очень даже есть чем. — Слетев из поварешкина стол, феек сунул руку в струю меда, которую я как раз лила на ломоть хлеба.От тяжести сладкой добычи он опустился на дюйм, затем снова приподнялся. —Значит, ты собираешься его здесь оставить?

Я непонимающе воззрилась на Дженкса, и он рассмеялся.

— Твоего нового дружка-а-а, — протянул феек. Поймавизумленный взгляд Айви, я поджала губы.

— Он не мой дружок.

Дженкс завис над открытой банкой меда, вытягивая оттудапоблескивающие нити и запихивая их себе в рот.

— Я видел, как ты с ним на Айвином мотоцикле мчалась, —сказал феек. — Классное было зрелище. — Он прихватил еще пригоршню меда, и егокрылышки аж загудели от удовольствия. — Ваши хвосты соприкасались, — сталнасмехаться Дженкс.

Рассерженная, я махнула на него рукой. Феек шустро отлетелназад, затем снова вернулся к банке.

— Видела бы ты их, Айви. Катаются по полу, вовсю друг другакусают. — Дженкс рассмеялся, но этот смех быстро превратился в писклявоехихиканье. Я медленно наклонила голову, когда он стал крениться влево. — Этобыла любовь с первого укуса.

Айви резко повернулась ко мне.

— Он укусил тебя в шею? — спросила она, совершенноневозмутимая, не считая глаз. — О, тогда это точно любовь, Мне она никогда непозволит ее в шею укусить.

Что это еще был за номер? Заявка на право первой ночи сневинной Рэчел? Испытывая откровенную неловкость, я вытащила из пакета еще одинломоть хлеба для завершения сандвича и отогнала Дженкса от банки с медом. Феекподпрыгивал и выписывал синусоиду, силясь лететь поровнее, пока повышенныйуровень сахара в крови быстро его пьянил.

— Послушай, Айви, — сказал Дженкс, дрейфуя вбок и облизываяпальцы. — Ты ведь знаешь, что про крысиные хвосты говорят, ага? Чем длиннеехвост, тем длиннее...

— Заткнись! — заорала я. Душ отключился, и я невольнозатаила дыхание. Прилив оживленного предвкушения заставил меня выпрямиться настуле. Затем я бросила взгляд на Дженкса, пьяно хихикающего от меда. — Слушай,Дженкс, — сказала я, не желая подставлять Барона под излишне острый языкпьяного фейка. — Дуй отсюда.

— Не-е, ни хрена, — отозвался Дженкс, с поразительной дляпьяного ловкостью подлетая к банке и вычерпывая оттуда еще одну пригоршню меда.Тогда я раздраженно завинтила крышку банки. Дженкс принялся издаватьнедовольный писк, и я, активно размахивая руками, загнала его обратно вповарешку. Если мне повезет, там феек и останется, пока из него не выветритсявесь хмель. На это должно было уйти от силы минуты четыре.

Айви пошла из кухни, что-то бормоча про бокалы в гостиной.Воротник моего халата промок от влажных волос, и я оттянула его назад. Затемвытерла мед с пальцев, ерзая на стуле в манере женщины, у которой назначеносвидание с незнакомцем. Все это было очень глупо. Я уже была с ним знакома. Унас даже состоялась весьма характерная для грызунов версия первого свидания:головокружительный трюк в гимнастическом зале, стремительное бегство от людей исобак— и даже езда на мотоцикле по парку. Но что сказать незнакомому парню,который уже успел спасти твою жизнь?

Я услышала, как дверь ванной со скрипом открывается. Айвирезко остановилась в коридоре напротив кухни с двумя кружками в руках. На лицоее наползло озадаченное выражение. Я натянула халат себе на голени, прикидывая,не следует ли мне встать. Голос Барона проскользнул мимо нее на кухню.

— Вы Айви, да?

— Э-э... — Айви заколебалась. — Вы... гм... в моем халате, —закончила она, и я невольно вздрогнула. Вот класс! Теперь Барон весь был в еезапахе. Отличное начало.

— Ах. Извините. — У него был приятный голос. Звучный,раскатистый. Я не могла дождаться, пока его увижу. Айви тем временемопределенно лишилась дара речи. Барон шумно перевел дух. — Я нашел его насушилке. Там больше нечего было надеть. Возможно, мне следовало завернуться вполотенце...

Айви по-прежнему колебалась.

— Э-э... нет. — В ее голосе прозвучала столь необычная длянее веселость. — Вы совершенно правы. Вы помогли Рэчел спастись?

— Ага. А она на кухне? — спросил Барон.

— Да, заходите. — Входя впереди него на кухню, Айвитеатрально закатила глаза. — Он мозгляк, — одними губами произнесла она, и моелицо тут же вытянулось. «Мозгляк спас мне жизнь?»

— Э-э, привет, — поздоровался Барон, неловко застывая сразуза дверью.

— Привет, — отозвалась я, слишком обескураженная, чтобысказать что-то еще, пока я внимательно оглядывала его с головы до ног. НазыватьБарона мозгляком было, пожалуй, не вполне справедливо. Хотя по сравнению стеми, с кем привыкла встречаться Айви, он вполне мог считаться сущим мозгляком.

Ростом Барон был с Айви, но обладал таким жалкимтелосложением, что казался выше. На его руках, что торчали из черного Айвиногохалата, тут и там виднелись смутные шрамы — предположительно оставшиеся отпредыдущих крысиных боев. Щеки Барона были чисто выбриты. «Придется раздобытьновую бритву», — подумала я. Та, которую я позаимствовала у Айви, теперь,скорее всего, была непоправимо затуплена. Края его ушей были в сплошныхзарубках. По два красных прокола виднелись с обеих сторон его шеи. Они вточности соответствовали моим зубам, и я испытала прилив смущения.

Несмотря на свое хрупкое телосложение (или, быть может,благодаря ему) Барон смотрелся довольно мило, этаким книжным парнишкой. Еготемные волосы были довольно длинны, и то, как он то и дело смахивал их с глаз,навело меня на мысль о том, что обычно у него была более короткая прическа. Вхалате вид у Барона был мягкий и уютный, однако то, как черный шелк натягивалсяна его гладкой мускулатуре, заставило мои глаза с интересом блуждать по всемуего телу. Айви была излишне критична. Для мозгляка у Барона имелось слишкоммного мышц.

— У вас рыжие волосы, — сказал он, наконец начиная двигатьсядальше в кухню. — А я думал, они будут каштановыми.