Отец попытался встать. Нога, в которой были странные ощущения, не выдержала его веса, и он упал на бок. Холод бетона, который он почувствовал голым телом, отрезвил его, и он выругался.

Олег кивнул в сторону тела у Отца за спиной.

– Возможно, у этого куска дерьма твой размер. Надевай его одежду.

Отец приподнялся на локте и с ужасом посмотрел на труп.

– Ты пойдешь к своей дочери в обоссанных штанах? Лучше уж надеть шмотки мертвяка. Вставай. Ты зря тратишь время.

Отец снял одежду с еще теплого, но уже остывающего тела. Она пахла потом его потенциального палача. Он хромал, обе ноги у него были покрыты подсыхающей кровью, одна, несмотря на покалывание в ней, казалась чужой, другая просто болела. Он рывком натянул на себя джинсы, толстовку с капюшоном и кожаную куртку. Затем присел рядом с Мирандой, почувствовал слабое тепло ее щек, рук и поцеловал ее в лоб.

– Скоро я верну ее, – прошептал он.

Олег повесил ружье на плечо и принялся опустошать карманы другого трупа.

– Турецкий ублюдок.

После того как Отец с трудом засунул свои измученные ноги в ботинки, Олег сказал:

– Пойдем положим твою жену в машину.

– А что потом?

Будто делая несложный заказ из меню, Олег закатил глаза и улыбнулся.

– Я уже сказал тебе. Они должны умереть. В окне необходимо зажечь две свечи. Сосредоточься сперва на этой задаче, и ни на какой другой.

Отец подумал о богатой, самодовольной паре и о том, как они совсем недавно злорадствовали. Ясмин. Наша дочь. Он стиснул зубы. Карен Перуччи потеряет все, потеряет гораздо больше, чем отняла у него. Он кивнул в знак согласия.

– Карен – твоя.

И он поклялся себе, что жених Карен будет последним человеком, которого он убьет.

– Нет, – сказал Олег, ухмыляясь, будто Отец произнес это вслух. – Будут еще сражения, Красный Отче. Это лишь начало вашего пробуждения. Вернуть твою дочь было несложно. Во времена войн и хаоса всех вас ждет ад, причем скоро. Но теперь ты хотя бы подготовлен. Никогда не отступай.

Ошеломленный, сломленный и не понимающий, кто из них менее психически нормален, Отец произнес:

– Моя дочь… Ей нельзя видеть… что мы собираемся сделать. Она думает, что они… ее родители. – Он сплюнул на пол, будто эти слова наполнили его рот щелочью.

Злобное лицо Олега растянулось в ухмылке.

– За кого ты меня принимаешь?

– Ты такой долбанутый, что я понятия не имею, кто ты и что будешь делать.

Олег Черный счел это забавным.

– Теперь ты понимаешь меня лучше. Но я тебе так скажу, да, я похитил ребенка за деньги. – Он пожал плечами. – У незнакомых людей. Давным-давно. И за это умер мой любовник, За это умру и я. Тебе не кажется, что я тоже заплатил некоторую цену? Думаешь, я имею значение или ты? Разве кто-то имеет значение? Ты, я, твоя дочь? Разве мы все не получили жестокий урок? Сколько уроков тебе нужно, Красный Отче? В грядущем мире нам нужно избавиться от чувств. Жизнь, любовь, что угодно, все это должно исчезнуть. Я заглядывал внутрь механизма, тела того, что ходит возле нас. И это тело черное, холодное и страшное. Оно безразлично к нам, Красный Отче. Послесмертие существовало еще до появления всего сущего, и оно снова нетерпеливо ждет нашего возвращения. – Дулом ружья Олег подтолкнул Отца к жене. – Идем. Вынесем ее. Затем пойдем к лжематери.

– Мой пистолет.

– Терпение.

Пока они пробирались под дождем, подальше от окон главного дома, Олег снова удивил Отца тем, что вернул ему два принесенных им пистолета.

– Знаю, ты умеешь ими пользоваться.

Отец взял оружие трясущимися руками.

– Теперь идем к ним. Они уже догадываются, что это утро плохо для них закончится. И скоро будут звонить в местную охрану. Может, уже позвонили, кто знает? И здесь есть патрули, возможно, из-за урагана и Кашмира их даже больше, чем обычно. Не хочется уходить отсюда, отстреливаясь.

Отец сглотнул, посмотрел на пистолеты. Они превратились в мертвый груз.

– Подожди. Вакцина. Мы должны убедиться, прежде чем… Они все здесь привиты. У моей дочери не будет шанса, если у нас с ее матерью тоже не будет вакцины… в противном случае я не смогу… как я могу забрать ее в такой мир?

– Зайти так далеко и не забрать ее? Но если вакцина здесь, они обязательно отдадут ее. Расслабься.

Отец попытался рассмотреть в лице Олега намек на обман. Он чувствовал, как одно веко у него подергивается от нервозности и страха, и его затошнило.

– Допустим, у них есть вакцина, что тогда? Что будешь делать потом?

– Тоже вколю себе что-нибудь приятное. А потом мы расстанемся. – Олег грустно улыбнулся и окинул взглядом здание и бассейн. – Мне нравится этот дом. Я переждал бы здесь, пока там все не уляжется. – Он кивнул в сторону забора. – У этих людей был отличный план. И я бы послушал и узнал, что нужно делать дальше. Только тогда открыл бы ворота. – Он потрогал стену, будто оценивая ее размер, и сказал сам себе: – Но моя работа почти закончена.

Озадаченный, Отец продолжал смотреть на мужчину, с нетерпением ожидая прямого ответа. Но Олег просто натянул на голову балаклаву одного из мертвых «Королей» и подал Отцу знак, чтобы он сделал то же самое со второй маской.

– Надевай корону, Красный Отче. Они увидят через камеру, как мы идем к дому, и подумают, что мы «Короли». Давай. Ты первый.

Жених Карен ждал в просторной гостиной, все еще в хирургической маске и перчатках. Теперь, полностью одетый, он быстро поднялся с белого кожаного дивана и мрачно кивнул, будто тем утром в гараже тоже совершил ужасные и темные деяния.

– Кофе? Или чего-нибудь покрепче? – спросил он дружелюбным, хотя и не совсем уверенным тоном. – Мы…

Олег не дал закончить фразу, сунув дуло ружья ему под мягкий подбородок.

– Мы пришли за вакциной от вируса. Той, которой ты можешь поделиться.

Глаза человечка расширились от страха, лицо под хирургической маской побелело.

– Я не… Конечно. Мы согласны…

А потом он понял, что разговаривает не с одним из тех двух типов, которые накануне вечером прибыли к нему в дом с бесчувственной женщиной на буксире.

Олег сорвал с человечка хирургическую маску и очки. Жестко, с языком, поцеловал его в губы, затем резко развернул кругом.

– Скоро ты вызовешь сюда свою сучку, Карен. Но позовешь нормальным голосом, иначе я трахну тебя в задницу ружьем и прострелю тебе кишки, м-м-м? Только сперва покажешь нам лекарства. Потом мы позовем Карен, но не девочку. Ей лучше оставаться в своей комнате. Все очень просто. Ты понял меня, м-м-м?

Жених Карен что-то залопотал, ноги у него подогнулись, как у старика на льду. Осев на пол, он обмочился.