Он бросил машину, на которой выехал с территории, и перенес Пенни и Миранду в угнанный автомобиль, который Джин Хэкмен раздобыл для него в Девоне. Зарядки аккумулятора должно было хватить до Уэльса, и он знал, что «Королям» его уже не отследить.

Около Солсбери Миранда начала просыпаться. Рот у нее приоткрылся, веки оставались тяжелыми, и перед глазами будто висела красная пленка. Несколько секунд она не понимала, где находится, и запаниковала. Когда она села, ее затошнило, поэтому Отец остановил машину и помог ей выбраться наружу под холодный, колючий ветер, несший в себе моросящий дождь.

Небо было плоским, безоблачным и серым, словно низкий потолок, заточивший яростный, неослабевающий воздушный вихрь между землей и небом. На обочине дороги кренились и пронзительно скрипели сосны, образуя туннель, по которому несся хвост грозы. Сквозь этот шум Отец попытался заговорить, но холодный ветер заставил его заикаться. Ему пришлось держать Миранду в вертикальном положении, пока ее рвало. Невозможно было понять, что они ей дали, чтобы переправить из одного места в другое, но мощный транквилизатор продолжал действовать ей на ноги. Как только его жена поняла, кто он, она сказала хриплым от жажды голосом, что не чувствует ни рук ни ног. Дезориентированная, растерянная, она была настолько сбита с толку, что дважды спросила его: «Где мама?»

Наконец Отцу удалось заставить жену посмотреть на него и замолчать. Он дал ей воды, и она осушила бутылку в один присест. Затем он заставил ее выпить энергетик.

Стоя возле машины, припаркованной на стояночной площадке, Миранда прислонилась к нему дрожащим от холода телом. И он понял, насколько тонкой была ее одежда и насколько долго – вероятно, больше двенадцати часов – ей пришлось пробыть в обездвиженном состоянии.

Придя в себя, она начала вспоминать подробности своего похищения и царапаться. Отец крепко обнял ее и принялся утешать:

– Их больше нет. Этих людей больше нет. Их нет здесь. Ты в безопасности. Сейчас в безопасности. – Он продолжал говорить это, хотя и не верил своим словам. Он боялся прибытия полиции или чего-то гораздо худшего, что могло оказаться поблизости в любое время. Мимо проезжали автомобили, но водители просто бросали на них взгляды и продолжали путь. Они казались какими-то особенно целеустремленными, и Отец подозревал, что они знают что-то, чего не знает он.

– Мне очень холодно, – сказала Миранда и двинулась к машине. Он до сих пор не рассказал ей о Пенни. Ситуация становилась абсурдной.

– Она здесь… здесь. Я нашел ее. Она у меня. Именно поэтому они похитили тебя, потому что я подобрался к ней вплотную. Пенни у меня.

– Кто? – спросила жена, моргнула и стала мять лицо онемевшими пальцами, будто пытаясь восстановить мышцы вокруг рта.

– Пенни. Я нашел ее. Она в машине.

Жена растерянно покосилась на него, и он увидел в ее темных глазах недоумение. Затем она, должно быть, представила, что грезит или что он сошел с ума, поскольку сказала:

– Нет. Прекрати немедленно.

И когда он напрягся, чтобы удержать ее тело в вертикальном положении, она посмотрела мимо него и, наверное, увидела маленькую фигурку на заднем сиденье машины.

Миранда попыталась закричать, но этот звук был настолько слабым и хрупким, что прозвучал как стон женщины, только что потерявшей своего единственного ребенка, а вовсе не нашедшей его. Отец решил, что в обоих случаях потрясение, должно быть, было равносильным.

– Миранда! Послушай, Миранда! Миранда… Это она. Пенни! Она жива. Она в порядке. Но мы не можем больше оставаться здесь. Ты замерзла. И мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне, чтобы… была с ней, пока я не увезу нас отсюда. Здесь небезопасно. Мы слишком близко к тому месту, откуда я ее забрал. Понимаешь? Мы должны уезжать немедленно.

– Пенни? – прошептала она.

– Да, но она не узнает меня. Не будет узнавать и тебя. Для этого потребуется время.

– Где? Не может быть… Это неправда. Где она?

– Потом. Сейчас не время. Нам нужно уезжать, и я хочу, чтобы ты побыла с ней. Пожалуйста. Будь снова ее матерью. Пожалуйста.

Затем Миранда заплакала, и Отец вместе с ней.

Едва они проехали Солсбери, как Пенни впала в истерику и стала размахивать руками. Отец снова остановил автомобиль, и ему пришлось успокаивать ее. Но девочка бесновалась недолго и через несколько секунд, после того как он ее обнял, обмякла. Миранда разговаривала с Пенни настолько тихо, что он не мог разобрать слова. Между мгновениями шока, заставлявшими ее рыдать, Миранда изо всех сил старалась прийти в себя, хотя руки у нее оставались тяжелыми и нечувствительными, а речь медленной и несвязной.

Пенни периодически тихо плакала, пока они не добрались до Бата, где она наконец позволила Миранде хотя бы обнять себя. Она открыла рот, лишь когда они проехали Бристоль, и только для того, чтобы спросить сквозь слезы: «Где мама и где Ричард?»

– Кто это? – беззвучно спросила Отца Миранда, когда тот наклонился к заднему сиденью. Но он покачал головой, чтобы избежать расспросов, и сказал лишь:

– Люди, у которых она была.

Миранда дала Пенни напитки и два энергетических батончика, которые нашла в рюкзаке у Отца. Когда она увидела в сумке пистолеты и деньги, которые он забрал из ризницы Олега и сейфа Ричарда, у нее перехватило дыхание.

– Я расскажу тебе позже. Сейчас не время.

Всякий раз, когда Пенни что-то давали, она говорила: «Спасибо». Ее инстинктивная воспитанность в сочетании со страхом и потрясением от нахождения в машине вместе с двумя незнакомыми взрослыми несколько часов не давала глазам Отца просохнуть. Ее невинность по сравнению с тем, что он сделал утром, заставила его чувствовать себя опустошенным.

За окном машины, миля за милей, проносились мокрые серые поля зерновых культур, рощи и живые изгороди. Время от времени Отец бегло, чтобы не отвлекаться от травмированной дочери, сканировал каналы на предмет метеорологических и дорожных новостей и выяснил, что ураган почти прошел. Позади и на северо-востоке бушевали наводнения, но на его предполагаемом маршруте в Северный Уэльс было относительно спокойно. Однако из-за обострения в районе Кашмира информация обо всем остальном была скудной.

Звук Отец не включал, но по кадрам на экране и субтитрам он видел свидетельства массированных воздушных ударов, наносившихся по территории Индии и Пакистана, далеко за пределами Кашмира.

Пенджаб был в огне, и две страны глубоко погрязли в войне беспилотников. Обе потеряли огромное количество спутников. Батареи дальнобойной артиллерии создавали колоссальные цементно-пылевые облака во всех крупных приграничных городах. Казалось, в ранние часы того утра, когда Отец вступил в собственную отчаянную битву, события обострились. Индия продолжала осуществлять свою давно оспариваемую политику «эксклюзивного права на воду» и увеличила забор воды из рек, проходящих по территориям обеих стран.

В виде сноски стало появляться все больше информации о вспышках вируса в британских больницах. Сообщалось, что в нескольких частях страны погибли уже сотни сотрудников и пациентов. Центр по контролю заболеваний теперь уже публично и регулярно объявлял о мерах предосторожности в пострадавших районах. Людей в нескольких графствах просили, среди прочего, изолировать тех, у кого подозревали заражение. В Центральной Европе и Восточном побережье Соединенных Штатов ситуация, похоже, обстояла намного хуже. Министерство здравоохранения Соединенного Королевства сообщало, что вирус передается через прикосновение, чихание и кашель. Но Отец считал, что и без них уже все знает. Как только они прибудут в пункт назначения, ему придется сделать Миранде прививку.