— Пойдемте, прогуляемся немного, — сказал он.

От задней стороны гостиницы в лес, по краю спускавшейся вниз долины, шла тропинка.

— Там внизу родничок, — сказал Стивен, показывая в темноту. — Из пещеры выходит. Я называю его река Стикс, потому что… — Он посмотрел на Арчи; в тусклом свете горящей трубки выражение его лица прочитать было невозможно. — В общем, завтра сами увидите.

Через несколько минут они вышли на заросшую травой полянку с дюжиной незатейливых надгробных камней — Арчи не сумел разглядеть даты.

— Это кладбище для проводников, но пока нас умерло не так уж много, — сказал Стивен. — Сейчас здесь лежат рабы и чахоточные из санатория, который доктор Кроган устроил в пещере.

— В пещере жили люди?

Стивен фыркнул.

— Жили, но недолго. — Он зажег спичку, и крохотное пламя сделало окружающую темноту еще чернее. Стивен запыхтел трубкой.

Арчи догадался, что Стивен дает ему возможность заговорить, и прокашлялся.

— В пещере мне бы очень хотелось кое-что посмотреть.

— Что именно?

— То место, где вы нашли… мумию. — Арчи наблюдал за реакцией Стивена, но ничего не смог понять.

— Ну… — хмыкнул Стивен, — вообще-то дойти туда непросто.

— Мне кажется, я в хорошей форме.

«Если бы я мог видеть его лицо, — подумал Арчи. — Не видя выражения лица, все равно что с запертым сейфом разговариваешь».

— Да нет, дело не в форме, — ответил Стивен. — В реке может быть слишком много воды.

— Это очень важно, — настаивал Арчи, — исключительно важно для меня. Я должен увидеть то самое место.

— Мистер Прескотт, все зависит от уровня волы. Есть вещи, над которыми я не властен. И вообще, зачем вам именно туда?

«Потому что моя дочь умрет там и какие-то непонятные силы зла будут выпущены на свободу, — хотел ответить Арчи. — Потому что я хочу снова обнять дочь и почувствовать себя отцом».

Однако вместо этого, заранее зная, что Стивен распознает ложь, Арчи сказал:

— Из научного любопытства. Мумию практически не изучали, и…

— Мистер Прескотт, вы учений?

«Сказать ему „да“? Как он сможет догадаться, что я не ученый? Какой-то раб из захолустного Кентукки», — подумал Арчи.

Вот только почему он был уверен, что Стивен догадается?

— Я так и думал, — сказал Стивен, нарушая затянувшееся молчание. Он выбил трубку об ближайшее надгробие. — Пора ложиться спать, мистер Прескотт. В это время года утро наступает быстро.

— Стивен, я должен увидеть это место. Прошу вас.

— Все зависит от уровня воды, — повторил Стивен и зашагал обратно к гостинице.

Джону Даймонду невыносимо хотелось снова очутиться в воде. Он ощущал холод, хотя и не страдал от него — всего лишь чувствовал себя неуютно.

— Не столько человек, сколько рыба, извини, Джонни. Не столько мертвый, сколько живой, — тихо простонал Даймонд. На слове «мертвый» маленький кусочек нижней губы отвалился и прилип к верхним зубам.

От подножия горы взывали спокойные волы родника.

— Я скоро, — сказал Даймонд. — Вот только присмотрю за Ребусом.

Даймонд видел, что Ребус встревожен: он отошел от Престо, направляясь прямиком к гостинице, однако, не доходя ярдов пятьдесят до освещенных мест, повернул обратно в лес.

Даймонд дрожал, но возвращаться в воду пока нельзя. Надо посмотреть, что задумал Ребус.

Престо пошел к гостинице, и Даймонд рассеянно дотронулся до обрубка правой руки. Вроде как-то глупо требовать долги, перейдя в другой мир, а все же…

«За тобой должок, Престо, — подумал он. — Мое тело по-прежнему принадлежит мне, и я потерял кое-какие части».

Рука больше не болела — вообще-то она с самого начала почти не болела, — однако Даймонд заметил, что оставляет кусочки себя по всему штату Кентукки. Особенно когда слишком много времени проводит на суше.

Бесшумный, как привидение, — хи-хи! — Даймонд последовал за Ребусом на маленькое кладбище, а потом по боковой тропинке вниз в долину. Даймонд чувствовал дыхание пещеры, доносившееся из карстовой воронки, по краю которой они проходили. Ребус шагал медленно, руки в карманы, и Даймонд радовался, что не надо торопиться. От спешки он быстрее разваливался на части.

Тропинка петляла, обходя холм, и снова спускалась вниз. Где-то впереди был вход в пещеру, и оттуда воняло чакмоолем. Ребус подошел к пещере поменьше, огляделся по сторонам и, убедившись, что вокруг никого нет, проскользнул к покосившемуся сараю.

Даймонд держался на расстоянии, притаившись за нависающим выступом. Он внимательно наблюдал, стараясь не думать о воде, — эти мысли отвлекали. Деревья тоже отвлекали его внимание от Ребуса: полные дремлющей жизни, они нависали над головой и сонно шептались, вызывая зевоту.

«Под моими мертвыми ногами жизнь просыпается после долгого сна, — думал Даймонд. — Как бы я хотел уснуть!»

Он поймал себя на том, что прошептал это вслух, унесенный лавиной голосов из деревьев, земли и собственной головы, где Люпита болтала без умолку, как неугомонный попугай. Даймонд постарался сосредоточить внимание на Ребусе, который в последний раз оглянулся и открыл скрипучую дверь. Он скрылся внутри, дверь закрылась, и Даймонд подполз поближе, проклиная невнятные голоса в голове, заглушавшие негромкие слова, которые доносились из сарая.

Один из голосов принадлежал девочке.

«Она здесь, — подумал Даймонд. — Нанауацин здесь. Что мне теперь делать?»

Он помахал рукой вокруг головы, отгоняя непрошеные голоса, витающие в воздухе, затем повернулся и пошел по тропе обратно, с удовольствием откликаясь на зов воды.

— Твой отец здесь, — с трудом выговорил Стивен. Девочка казалась еще более величественной, словно королева, и Стивен чувствовал себя неловко, как будто говорить ему позволялось только тогда, когда к нему обращались. Она выглядела госпожой, несмотря на покрытое струпьями лицо. Струпья росли, как плесень, и Стивен мог поклясться, что теперь они покрывали и те места, на которых раньше не было шрамов.

«Так вот каково разговаривать с королевой, — подумал он. — Даже если это жалкий огрызок королевы и ей не дожить до следующего рассвета».

— Мне все равно, — ответила Джейн. — У меня больше нет отца. И ты никогда раньше меня не видел.

Она улыбнулась — губа треснула и закровоточила.

— Я была уродлива и никому не нужна. А теперь без меня нельзя обойтись, понимаешь? Очень скоро что-то должно произойти, и без меня оно случиться не может. Папа мог бы помочь, но не захотел. Ему все равно. — Улыбка слегка погасла. — Он бы предпочел, чтобы я умерла.

— Это несправедливые слова, — ответил Стивен. — Зачем бы он приехал в такую даль, если бы не хотел помочь?