смеешься с чьей-нибудь глупой шутки, а может, как и я, гуляешь в одиночестве по зимнему городу. Кто знает?»

Он вернулся на тот же берег и, не торопясь, пошел вдоль реки. Нельзя сказать, что он совсем ни о чем не думал. Голова его работала, но по-особому, будто это все — сон. Мысли появлялись и пропадали, не оставляя следов. Образы, слова, фразы, запахи — все смешалось. Иногда на поверхность этой бурлящей каши всплывало какое-то давнее ничего не значащее воспоминание — лишь небольшой отрывок из его жизни — но тут же исчезало, а его место занимало другое. И так без конца, а ноги несли его дальше мимо улиц, домов, парков. Снег прекратился, но он этого и не заметил. Сделав немаленький крюк, он оказался во дворе школы. На асфальтовой пришкольной площади ожидаемо было пусто. «Кажется, здесь мы впервые встретились» — вспомнился ему первый учебный день в этом году. «Забавно, а ведь я даже не собирался идти на эту линейку, да и в школу — тоже. Что меня тогда заставило выйти? Ах, да. Сигареты закончились. Простая случайность. Не случись ее, я бы ни встретил Хиро, и, тем более, ни за что не стал бы ходить в школу каждое утро, а он, вероятно, был бы уже мертв. Как много решили чертовы сигареты» Подумав об этом, он про себя усмехнулся. Не только этот случай — вся его жизнь была соткана из этих случайностей, нелепых совпадений, которые ни предвидеть, ни предотвратить не представлялось возможным. Однако именно они определяли его жизнь, кардинально меняли ее и дали ему самое дорогое. Его рождение — случайность. Его встреча с Хики — случайность. То, что он выжил — случайность. От скольких деталей зависел такой исход его жизни? Могло бы быть совсем все иначе; миллионы других сценариев его жизни, из которых сотня от силы со счастливым концом. И все равно все сложилось именно так. Кто-то, наверно, усмотрел бы в этом что-то мистическое, вроде судьбы или пути, определенного тебе божеством, но он рассматривал это как абсолютный хаос. В том, что все получилось так, как получилось, нет никакой цели или тайного умысла. Это просто произошло и все. Удивительным он находил не то, как все сложилось, а то какой эффект оказывают мелочи. Ничего не значащая ерунда порой оказывается настолько важной, что решает жить тебе или умереть. Один шаг, взгляд, слово, решение могут поставить крест на всем. Наверно, осознавая все последствия своих действий, мы бы даже дышать боялись. В этом и есть прелесть неведенья: мы не можем знать все, к чему приведет то или иное действие, поэтому смело ходим по этому миру, общаемся, работаем, развлекаемся, размножаемся. Сколько прямо сейчас людей занимаются своими делами и не ведают, что живут последний день? Несчастные случаи, убийства, аварии. За один день по всей Земле их происходит сотни, если не тысячи. «Может, и для меня сегодня — последний день?»

Он давно покинул школьный двор и прошел уже приличное расстояние, не глядя особо, куда идет. В результате он забрел в незнакомый ему квартал. То есть он знал, что этот район существует, много раз видел его на картах, и он прекрасно в нем ориентировался, точно знал, где что находится и как куда добраться, но побывать здесь лично не приходилось. Тут располагался маленький скверик, окруженный со всех сторон могучими тополями. «Летом, наверно, здесь так же бело из-за пуха, как и сейчас» Стряхнув снег, он присел на одну из скамеек, давая отдых ногам — он прошел уже немало. Света не было, если не считать слабого света отдаленного фонаря, луну и огонек только что прикуренной сигареты. Он запрокинул голову, чтобы лучше рассмотреть лунный диск. Из-за огней города он оставался маленькой щуплой точкой на небосводе, но, в отличие от звезд, его хотя бы было видно. Какое скудное, жалкое небо в больших городах. Другое дело небо в деревнях, селах, в отдалении от скопления людей — на всем небе нет ни места, не утыканного звездами разной яркости и величины. Они беспрестанно мерцают, светятся, то там, то тут пролетают мелкие кометы, а луна — не просто замыленное белое пятно, а яркий четкий круг, на котором можно разглядеть огромные темные кратеры.

— Красиво, да? — Она сидела на песке, выставив руки назад, упираясь на них, и смотрела в небо.

Он хорошо помнит этот день. Им по 16. Душная летняя ночь на природе. Поход с палаткой на озеро. Они разбили лагерь около берега между стволами крупных сосен и, как полагается, разожги рядом костер. Доступ к воде от лагеря был через крутой склон к песчаному пляжу, на котором они сейчас и сидели.

— Ага. — Он тоже смотрел на небо.

— Обещай мне, что если меня не станет, будешь жить дальше.

— Ты чего это вдруг?

— Да просто. Ты не думал, что будет потом? В смысле, после смерти? Я представила, что когда я умру, то перерожусь в виде какой-нибудь букашечки на планете, кружащей вокруг одной из этих звезд. А потом почему-то в голову полезли мысли, что будет с тобой, если я умру. И знаешь… Мне это не понравилось. Обещай, что будешь жить и без меня.

— Я не могу тебе этого обещать.

— Это еще почему?

— Ну как тебе объяснить… Не смогу и все. Вот если бы я умер, ты бы смогла дальше жить?

Она резко и грубо схватила его за нос и притянула к себе. Ее рубиновые глаза оказались в паре сантиметров от его, и как много отражалось в них злости сейчас.

— Так, Лаэр, послушай меня, — она говорила четко, не повышая голоса, но властно и даже несколько жестко. — Ты не помрешь, пока я тебе на это разрешения не дам. Ты меня понял?

— Я могу ошибаться, но, по-моему, мне на это разрешение не нужно, — гнусавым голосом ответил он, не отрывая взгляда от нее.

— Только попробуй. — Она сжала его нос сильнее.

— Ладно-ладно, — сдался он, она отпустила нос. — Спрошу разрешения, если вдруг соберусь копыта откинуть. — На лице у него появилась улыбка.

— Ты чего это заулыбался? — Она посмотрела на него с прищуром.

— Это было так мило, Хики. Ты испугалась моей смерти.

— Ну ты и дура-ак, — медленно протянула она и вернула свой взгляд ночному небу. — Все живое боится смерти.

— Это, конечно, так, но ты испугалась не за себя, а за меня.

— Да нет. Тут как раз я испугалась за себя. Ну умрешь ты. Отмучаешься, сознание твое угаснет