и все. Тебе уже не будет ни больно, ни страшно, ни одиноко. Ты уйдешь куда-то, откуда обратной дороги нет, а я останусь здесь. Одна. Даже представлять этого не хочу. Как мне жить без тебя? Как каждое утро просыпаться и осознавать, что тебя нет и никогда уже не будет? Я долгой этой пытки не выдержу. Именно поэтому я хочу, чтобы, если умру я, ты с этим справился, чтобы продолжал жить. Обещай мне это.

— Я не буду тебе давать обещание, которое не смогу выполнить. Я не проживу без тебя ни дня, так что извини.

— Куда ты денешься-то?!

— Так. Ладно. — Он проигнорировал ее вопрос. — Болтать под звездами круто, конечно, но мне кажется, от сосисок на костре уже угольки одни остались.

— Блин, сосиски! — Она подскочила и почти бегом направилась к костру. — Чего ты раньше-то не напомнил?!

— Да я и сам только вспомнил. — Он также поднялся, отряхнул руки, и направился за ней.

Он помнит, как потом они ели эти «не так уж и сильно» подгоревшие сосиски, обгрызая почерневшую сторону, как долго болтали около трескучего костра. Волосы ее пропитались запахом дыма и хвои от постоянно застревающих в ее взлохмаченных волосах сосновых иголок. Как было приятно забраться в прохладную ночную палатку, укутаться одним с ней одеялом, засыпать, чувствуя запах костра от ее волос и тепло ее тела. Наутро палатка превращалась в чертову жаровню, озаряющая все внутри себя своим едким оранжевым цветом. Он всегда просыпался весь липкий от пота с одним лишь желанием — вылезти, наконец, на свежий воздух. Ее он никогда не заставал рядом — она обычно просыпалась раньше него и уже купалась в озере к тому моменту, как он выползал из палатки. Конечно, он, не задумываясь, присоединялся к ней, с удовольствием влетая в освежающую воду. Устав резвиться в воде, в итоге они взбирались обратно по склону в лагерь, ели простой завтрак. Иногда это были те же сосиски с хлебом, иногда подогретая тушенка, иногда запеченная в фольге картошка, которую она закидывала в самые угли. И он не соврет, если скажет, что это были одни из самых вкусных блюд, что он когда-либо ел. Потом они занимались своими делами: он обычно читал книгу в тени сосен — много солнца вредно для его кожи, она шла загорать или купаться, а иногда просто бродила по лесу, осматривая всякую живность. Один раз, когда она была в лесу, он услышал странный визг. Он сразу подорвался и побежал к ней. То, что он увидел, сильно его рассмешило. Она бегала кругами, унося ноги от одного маленького, но очень агрессивно настроенного к ней ежа. Он верещал и гнался за ней, перебирая своими лапками так быстро, что она не могла от него оторваться. То ли она гнездо его разворошила, то ли она ему просто очень не понравилась, не ясно, но в результате еж был очень недовольным и явно намеревался отомстить обидчице. Он спас ее, заредив по ежу сосновой шишкой. Не сильно, но так чтобы отпугнуть его. Это сработало. Вместо заслуженной благодарности за спасение от грозного лесного хищника Себ получил втык за то, что смеялся. Потом они сели обедать. После обеда пошли купаться. Время пролетало быстро, и вот они уже смотрели на закат, отражающийся от водной глади озера. Когда солнце полностью спряталось за горизонт, она начала готовить ужин. Он сидел рядом и, чтобы ее немного развлечь, зачитал ей вслух отрывок из книги, что сейчас читал. Потом они поужинали и разговорились. И следующий день был наполнен таким же спокойным размеренным счастьем, что и этот.

«Сколько мы тогда там пробыли? Неделю, кажется» И это была не единственная их счастливая неделя. Их было много, очень-очень много. Одна лишь секунда этого счастливого времени оправдывала все страдания, что они пережили до и после, а у них были целые годы этого счастья. «Как я хочу обратно туда». Он встал со скамейки и потянулся. Тело сильно замерзло — нужно идти дальше. Теперь он знал, куда направится — туда, где когда-то они были с ней вдвоем.

Дорога обратно заняла больше времени, чем он рассчитывал. Все-таки ушел он довольно далеко. Наконец, он пришел куда хотел. Он стоял рядом со стеклянным монолитом — дом, в котором располагается магазин Ани и бабушки. Но он шел не к ним.

Араки правильно предположил, что дом по большей части не жилой. Это был крупный бизнес центр, большинство офисов в котором держала Ассоциация Труда — компания, отвечающая в первую очередь за трудоустройство граждан. Именно они направляют выпускников на вакантные места в разные фирмы, заводы и предприятия. К этому можно добавить аналитику и прогнозирование количества требуемых рабочих мест в той или иной сфере, поддержание баланса трудовой деятельности в городе и Районе, бумажную волокиту с оформлением работников, и еще много менее значимых функций. Благодаря работе этой Ассоциации безработица в развитых Районах крайне мала, и в том числе благодаря этому, наблюдается стабильный экономический рост.

Стоило ожидать, что деятельность такой важной компании будет охраняться. Он обошел здание. На другой его стороне располагался парадный вход с автоматическими стеклянными раздвижными дверями, а чуть поодаль от него стоял менее приметный служебный вход. Именно к нему и направился Себастьян. Когда-то давно ему немало пришлось отвалить Виктору за взлом кодового замка этой двери, и сейчас он боялся, что с того времени код сменили, но на его удивление и облегчение дверь без каких-либо проблем отворилась. Он осторожно прошел внутрь, умело отключил сигнализацию и продолжил путь, избегая датчиков движения и зоркого взгляда камер. Это для него было вовсе не сложно — его с детства обучали подобным вещам, а вот подняться на семидесятый этаж без лифта было настоящим испытанием. Каждые десять этажей он с опасением поглядывал на время, боясь опоздать, а когда, наконец, достиг своей цели, настолько запыхался, что потребовалось пятнадцать минут, чтобы просто перевести дух. Последним препятствием оказался обычный металлический люк с массивным механическим замком, с которым не пришлось долго возиться.

И вот он на крыше. На обычной плоской крыше снега намело по колено, что сильно осложняло передвижение по ней. Он дошел до небольшого выступа почти у самого края крыши и сел на него, стряхнув снег. «Я вовремя». Заря только занялась. Они поднялись сюда вдвоем впервые почти сразу после переезда в квартиру. Она долго его уговаривала и в результате вынудила подняться сюда, он отпирался до последнего, не понимая смысла тратить столько сил. Ради чего?