Сидя на диване, Гермиона положила голову на плечо Драко, впервые не видя в этом ничего неправильного. Он, в свою очередь, лениво перебирал пальцами ее спутавшиеся пряди так, словно это было в порядке вещей. Они производили впечатление пары влюбленных, которым удалось забрать отнятые воспоминания и вернуться к прежней жизни, как будто тех долгих лет, проведенных порознь, отродясь и не было. Как будто все наконец-то вошло в колею.

В Древнем Китае считали, что, если люди встретились однажды — это случайность, дважды — судьба. Быть может, общее решение вернуться в школу после войны стало для них той самой знаменательной встречей, запустившей необратимый процесс? Гермиона и Драко, сами того не ведая, сделали первый шаг навстречу друг другу и лишь сейчас столкнулись лицом к лицу, тем самым претворяя в жизнь уготовленное им свыше. Две половинки разорванного сердца, что наконец обрели друг друга и вдохнули жизнь в то, что до этого момента было мертво.

Вспомнив о своем недавнем визите в Уотфорд, Гермиона все же решилась нарушить молчание. Как бы хорошо ей сейчас ни было, она все равно не могла до скончания веков прятаться в этом уютном мире, что они с Драко создали: насущные проблемы рано или поздно с лихвой обрушились бы на них, превращая райское место в пепелище.

— Мистер Аддерли оказался пожилым мужчиной, который понятия не имеет о существовании магии. Ему и электрический чайник показался бы настоящим волшебством, — с доброй улыбкой озвучила Гермиона, вспоминая старинную мебель в ранее посещенном ей доме. — Сыновей у него нет и никогда не было, поэтому твой недоброжелатель мог воспользоваться его личностью, чтобы отвести от себя подозрения.

— Почему-то меня это нисколько не удивляет.

— Драко, мне так жаль, — виновато протянула Гермиона, уткнувшись лицом в его плечо. Она чувствовала себя гонцом, принесшим дурную весть, поэтому не решалась поднять глаз, боясь неминуемой расплаты. Конечно, отсутствие хороших новостей не обрекло бы ее на верную смерть, но потухший огонек надежды во взгляде слизеринца и без того ранил сильнее любого ныне существующего оружия.

Драко слегка отстранился от Гермионы, тем самым лишая ее возможности избежать зрительного контакта. Увы, она не могла сидеть с закрытыми глазами до тех пор, пока он не уйдет, посчитав ее умалишенной.

— За что ты извиняешься?

Гермиона откинулась на спинку дивана и, слегка запрокинув голову назад, все же открыла глаза, наблюдая перед собой каменный потолок, посреди которого висело светящееся рыжими огнями паникадило.

— Я дала тебе надежду, которая в итоге не оправдалась. С моей стороны было крайне глупо поступать так. Сперва стоило проверить данную мистером Горбином наводку, а уже потом, если бы мне удалось узнать что-то полезное, рассказывать тебе.

— Знаешь, я давно заметил, что ты имеешь привычку извиняться за то, в чем не виновата, — ответил Драко, делясь с Гермионой своими наблюдениями. — И по очевидным причинам многие позволяют тебе и дальше делать это. Люди склонны перекладывать груз ответственности на плечи других, тем самым избавляя себя от необходимости признать ошибку. Взять хотя бы твоих так называемых друзей, — при упоминании о гриффиндорцах в голосе Драко заиграли неприязненные нотки. — Они стали избегать тебя на том лишь основании, что твои взгляды в какой-то момент отклонились от тех, которых придерживаются они. Скажи, ты думала о том, чтобы попросить у них прощения за это? — молчание со стороны Гермионы послужило достаточным ответом на поставленный вопрос. — Конечно думала, и в этом твоя главная ошибка. Но, видишь ли, я не тот человек, который будет заставлять тебя вымаливать прощение, чтобы потешить свое эго. Для многих признание собственной неправоты — это в какой-то степени подвиг, поэтому весьма глупо понапрасну совершать его, когда на то нет веских причин. Считай, что ты сделаешь бесхребетным одолжение, если проявишь стойкость и заставишь их проделать над собой усилие и наконец-то перейти на новую ступень развития.

— Ты прав, и я это понимаю, но… — Гермиона протяжно вздохнула, не имея представления, что еще сказать. Она и сама знала, что обесценивает значение приносимых извинений, когда разбрасывается ими направо и налево в попытке сгладить углы. — … порой мне кажется, что гораздо проще переступить через гордость и попытаться уладить конфликт, чем ожидать этого от другого человека.

— Но ведь таким образом ты становишься удобной в глазах окружающих.

Гермиона потупила взгляд в пол, стыдясь озвученной им правды, которую она и так знала, но старательно игнорировала, дабы не казаться себе наивной идиоткой.

— Ты напоминаешь мне редкий цветок, который по случайному стечению обстоятельств угодил в руки недалеких простолюдинов, не имеющих ни малейшего представления о том, как с ним обращаться. Окажи мне услугу и постарайся отрастить острые шипы, а иначе они вытянут из тебя все соки, тем самым превратив в посредственный гербарий.

— Хорошо, я постараюсь не закончить свою жизнь между сухими страницами книги, — попыталась отшутиться Гермиона.

— Сдается мне, это будет весьма затруднительно, учитывая твою любовь к этим самым книгам, — ответил Драко, растягивая уголки губ в ироничной улыбке.

— Мерлин, какой же ты…

— Проницательный? — деланно поинтересовался он, вопросительно изогнув бровь. — Или ты хотела упомянуть о каком-либо другом моем достоинстве, не относящемся к интеллекту?

Гермиона лишь покачала головой, прощаясь с надеждой озвучить начатую мысль до конца. Все, что она скажет, Драко непременно исказит до неузнаваемости и обратит в свою пользу. В этот раз последнее слово осталось за ним.

Краем глаза заметив лежащий на кресле пакет, Гермиона тут же вспомнила о купленном свитере. Будучи шокированной свалившимся на голову открытием, подразумевающим собой наличие романтических чувств к Драко, она совсем забыла вручить его.

— У меня есть для тебя подарок, — Гермиона поднялась с дивана и взяла в руки бумажный пакет. Не видя смысла оттягивать неизбежное, она протянула его Драко, попутно отмечая, что тот выглядел растерянным: он явно не ожидал подобного проявления заботы.

Драко непонимающе посмотрел на пакет, после чего поднял глаза на Гермиону, явно ожидая от нее объяснений.

— Это свитер. Я купила его в том магазине, возле которого ты меня караулил, — проговорила она, делая акцент на последнем слове. Наверное, таким образом Гермиона попыталась снизить градус неловкости, который за считанные секунды подлетел до максимальной отметки. — В последние недели ты часто мерз, поэтому я подумала, что теплый свитер будет неплохим подарком. Но ты не обязан его носить, если не хочешь или… — протараторила она со скоростью, свойственной приведенному в действие пулемету, безостановочно выпускающему один боевой снаряд за другим.

— Спасибо, — заметив ее волнение, Драко обхватил ладонь Гермионы своими и принялся