перед восточной стеной дополнительный восточный вал, а между ними — городской ров. Царские дворцы располагались на двух «царских холмах», примыкавших к юго-западной стене: сохраняющих турецкое название Куюнджик — севернее и связанных с именем пророка Ионы — Нуби-Юнис — в полутора километрах южнее. С Куюнджиком связаны дворцы Синаххериба и Ашшурбанипала со знаменитой библиотекой и архивом этих царей, еще ряд дворцов, поразительные произведения искусства, ценнейшие эпиграфические памятники, в том числе, большой текст самого царя. Среди прочего, он описывает рощу и сады с редкими деревьями, украсившими Куюнджик, и созданный при нем зоологический сад, и канал для снабжения города водой из дальних источников. Отмечу, что с Куюнджиком связаны первые в Месопотамии опыты археологических раскопок, предпринятые в 1842 г. П.Э. Ботта и в 1844 г. — О.Г. Лэйардом. Именно на Куюнджике Лэйардом была вскоре найдена первая, древнейшая в мире библиотека, содержавшая 25000 драгоценных клинописных табличек, а в 20-е гг. XX в. с той же поверхности М. Маллованом был спущен на глубину более 20 м зондаж, давший представление о последовательности археологических культур Северной Месопотамии, начиная с раннего неолита вплоть до начала железного века.

Второй «дворцовый холм» — Нуби-Юнис — располагался в полутора километрах к юго-востоку от Куюнджика. Из сооруженных на нем царских дворцов доступен для исследования лишь дворец покорителя Египта Асархаддона, прочие полностью перекрыты поздними слоями, в том числе исламского периода. Но и там найдены таблички с надписями Ададнерари, Синаххериба, Асархаддона. Еще раз подчеркну грандиозность фортификации Ниневии. И внешний вал, и следующий за ним ров в ширину превышают 80 м каждый. Вторая линия — оборонительная — состоит уже из сырцовых кирпичей и каменных блоков. В период нашего пребывания в Ниневии велись масштабные работы по реставрации всей фортификационной системы, очистки ее от позднейших наслоений, восстановления разрушенных или застроенных участков. Особое внимание уделялось сложным и в архитектурном, и в инженерном, и в орнаментальном аспектах комплексам ворот, каждые из которых носили имя одного из ассирийских богов (бога солнца Шамаша, божества Нергала, бога мудрости Набу и многих других — всего 14). Ворота, как и дворцы, щедро украшались каменными плитами с многообразными барельефами, прежде всего, с военными и охотничьими сценами. Подобные же сцены украшали дворцы и самой Ниневии, а также памятники расположенного в 20 км к северо-востоку от Куюнджика квадратного города Хорсабада (Дур-Шаррукин) с цитаделью, дворцом и великолепной скульптурой, открытыми П.Э. Ботта в 1843 году.

Ирак. Вавилон. Ворота Иштар, 1995. Внешняя часть. Фото автора.

Эриду. Некрополь III тыс до Р.Х. (модель паруса-ладьи)

Но возвратимся в Ниневию. На большом холме Куюнджика и включающей его цитадели с мощными кирпичными стенами располагались дворцы Синаххериба и прочие царские сооружения, ниже оставалось свободное ровное пространство и на нем — комплекс сырцовых построек (базы иракской Ниневийской экспедиций).

Приезжаем туда и застаем все руководство Департамента древностей во главе с Ф. эль Ваили и Ф. Сафаром. Они инспектируют реставрационные работы в Ниневии. Пригласили нас к воротам Шамаша. Здесь уже очищены от земли грандиозная стена из сырца и массивные каменные квадраты. Узорные зубцы венчают стену, за ней — остатки массивной сырцовой боевой башни и узкие, фланкируемые камерами стражи ворота, украшенные каменными плитами с барельефами. За воротами упомянутый «дворцовый холм» и подъем на него к вскрытым остаткам дворца Синаххериба с густой сетью прямоугольных сырцовых помещений различных размеров, в несколько рядов обрамляющих два разновеликих (но в обоих случаях больших) двора. Это собственно и есть Куюнджик, здесь и была библиотека. Сложна и драматична история ее открытия. Первым был Лэйард в 40-е гг. XIX в., но он прервал работы в силу временного возвращения в Лондон. По возвращении он договорился со сменившим П.Э. Ботта новым начальником французской экспедиции Виктором Плейсом о разделе Куюнджика на две зоны, при этом библиотека оказалась на «французском» участке. Сам же Лэйард в 71 помещении дворца расчистил более двух тысяч плит с замечательными рельефами, но его отозвали в Лондон, где он занял должность министра. Сменил его на раскопках Ормузд Рассам, крещеный халдей, брат английского представителя в этой части Турции, который мнил себя археологом и «прославился» варварским разрушением ценнейших ассирийских памятников (в том числе в столице страны до Ниневии — Нимруде (Кальхе), где памятником ему стали десятки искалеченных — обезглавленных и обезноженных — ценнейших скульптур). Рассам, наняв информаторов среди арабских рабочих В. Плейса, узнал от них о вторичном открытии последним небольших комнат с библиотекой Синаххериба и Ашшурбанипала и под покровом ночи, выкопав проход на французский участок, варварски выгреб бесценные документы архива. В числе их был и знаменитый «Миф о Потопе», концовка которого была тогда им не найдена. Так архив попал в Британский музей.

В музее эта огромная коллекция попала к гениальному английскому ориенталисту, бывшему рабочему и почти самоучке, Джорджу Смиту, который не только сумел ее систематизировать, но и поехал в Мосул и в толще Куюнджика обнаружил утерянную Рассамом концовку мифа о Потопе.

Ныне мы с Николаем Оттовичем стояли на полах помещений архива, на месте этих драматических событий в нашей мирной, казалось бы, науке. Осматриваем сохранившиеся и возвращенные на свои места поразительные рельефы и продолжаем свое обследование, особенно впечатлительное благодаря превосходным комментариям наших хозяев, которые с беспримерной любезностью организовали эту интереснейшую поездку. Посетили фактически все реставрируемые ворота, далее — за пределами города — деревню Чинча, где ассирийские слои перекрывают более ранние, вплоть до т.н. «северного убейда». Почти в сумерках показались огромные валы и боевые башни Хорсабада. За пеленой тумана вижу контуры очень большого холма, перекрывающего остатки дворца. Пытаемся представить себе состояние П.Э. Ботта, который, поначалу, после не слишком удачных раскопок на Куюнджике, застал здесь поразительное скопление фантастической скульптуры и барельефов, а очень скоро — и остатки квадратного города, со стороной свыше полутора километров, огражденного стеной с башнями и семью воротами. Я вспоминал хорсабадский зал Лувра и думал о подлинном перевороте в представлениях о культурной истории человечества, вызванном этими открытиями. И впрямь, если XV век открыл человечеству Америку, то XIX век открыл Месопотамию.

После краткого, к сожалению, визита в Хорсабад мы вернулись на базу Ниневийской экспедиции и на следующее утро продолжили свой маршрут.

Минуем Дур-Шаррукин, отклоняемся вправо, в сторону Эрбиля, и через несколько километров оказываемся (совершенно неожиданно) в районе