Теперь от них зависит ваше благосостояние, а вы даже не поклонились, забились в угол. Нехорошо.

Ясна продолжала молча глядеть на наглую бабу.

– И не смотрите на меня так, милая, я о вас забочусь. Всё изменилось, ветер повеял большими переменами, и нам нужно с ними считаться.

– Он убил мою сестру, – тихо сказала Ясна, а пальцы её сжали салфетку.

– Король её не убивал, – закатила дама глаза. – Это сделали касарийцы, или Ночная Гарпия, кто как говорит. Но Вечера сама допрыгалась. Кто её просил седлать быка? Ну, оседлала, показала всем, что она не хуже любого мужчины, но кто её просил вставать во главе армии? Моё личное мнение, из-за неё Огасовар и проиграл. Было бы в ней меньше вздорности и прыти, сидела бы сейчас замужем за Альфредом…

– Альвгредом, – исправила Ясна придворную. – Его звали Альвгред. Альфред – послушник.

– Неважно. Я хочу, чтобы вы поняли, принцесса. Если хотите, чтобы у вас всё было хорошо, научитесь забывать прошлое и приспособьтесь. Посмотрите-ка на чету Ферро – вот где образец для подражания. А их дочери предпочли изгнание. Скажите спасибо, что вы сейчас не составили компанию своей сестре на дне Змеиной ямы. Всё благодаря доброму сердцу нашего нового короля, ведь если графы Полулунной башни и их ближайшие соседи решат поднять против него восстание и вернуть вашего отца, вы же понимаете, что с вами произойдёт? Или не произойдёт, если вы во всеуслышание отречётесь от отца и присягнёте дяде. Забудьте книги, милая, там ложь. Живите настоящей жизнью. А нет – вас в лучшем случае убьют, а могут и, между прочим, отдать в Миртовый дом, где никто не поверит в ваше благородное происхождение и где вы целыми днями будете задирать юбку перед потными мужиками с животами размером с пивной бочонок, а потом очень быстро подхватите срамную болезнь и умрёте, как шлюха.

Ясна вскочила, опрокинув стул, сама собой в её руке оказалась острая десертная вилка.

– Замолчи!

– Дамы?

Это был Дасте Саэд. Он быстро перехватил руку принцессы с зажатой вилкой и убрал опасный предмет до того, как его заметили охранники.

– Леди Малори, я могу на минуту украсть вашу милую собеседницу?

Леди Малори, которая ещё только начала понимать, что траектория, по которой принцесса секунду назад собиралась опустить вилку, заканчивалась прямиком в её шее, растерянно кивнула.

– Вот и замечательно, – улыбнулся самой широкой и невероятно подкупающей улыбкой молодой человек. – Принцесса, вы удостоите меня чести? – он галантно обернул руку Ясны вокруг своего предплечья и, не дожидаясь её разрешения, увёл на прогулку вдоль колонн.

– Она назвала меня шлюхой, – заплакала Ясна, быстро стирая слёзы.

– Я слышал, – попытался утешить её брат леди Нилы. – Придворные дамы могут с лёгкостью отличить оттенок сольферино от шарлаха, а шенойский шёлк – от шёлка кантамбрийского, но у них редко хватает мозгов, чтобы проявить тактичность. Впрочем, я уверен, она хотела вас обидеть, но вы же знаете, кто вы, и потому в ваших силах не поддаваться на такие провокации.

– Я не хочу вас слушать – вы предатель.

Дасте вздохнул и удержал пытавшуюся вырваться из его хватки руку принцессы.

– Что и говорить? Как и большинство графов, моя семья склонила головы перед вашим дядей, да. Не то чтобы мы этим гордились, но сестра поняла, что прояви мы упрямство, наша торговля пошла бы по ветру, а мы отдали нашей работе слишком много сил. И мы вняли её просьбе.

– Все вы думаете только о себе.

– И вам бы пора, – поучительно заметил молодой человек, и из его голоса будто исчезла та сладкая нотка, которая располагала к себе его собеседников. – Леди Малори тщеславная дура, но она права: гордым и верным быть хорошо, но у тех, кто думает о себе, голова остаётся на плечах значительно дольше.

Дасте развернул Ясну к себе и положил руки ей на плечи.

– Принцесса, вы милый человек, но вы живёте в иллюзиях. Вокруг вас мрак и полчища змей. Леди Малори сказала, что вы не составили компанию своей сестре в Змеиной яме, но это не совсем так. Вы сейчас в ней, только, в отличие от Вечеры, вы живы. Не научитесь выживать, будете лить слёзы или пойдёте на конфликт – её пророчество может оказаться правдой. Действуйте, исходя из ситуации, делайте то, что от вас требуется, чтобы выжить. И мы так делаем. Я люблю Мраморную долину. Она прекрасна летом, что очевидно для юга, но зимой, зимой наши земли напоминают настоящую сказку.

Большая чёрная рука сжала её ладошку. Ясна почувствовала, как в её руку буквально вталкивают какой-то твёрдый тёплый предмет.

– Сэр Саэд, принцесса? – без поклонов поприветствовал гуляющих Влахос.

– Князь? Какой чудесный приём, – улыбнулся Дасте, будто весь вечер только и ждал возможности поприветствовать предводителя Ловчих.

– Без сомнения, – ответил Влахос, но его цепкий взгляд будто выискивал в лицах графа и принцессы малейшее подтверждение своим подозрениям.

Дасте снова просиял широкой улыбкой.

– Помню, последний раз мы были на таком прекрасном пиру, когда пятеро наших ахалтекинок разом ожеребились и на свет появились пять новых лошадок, и все перламутрово-белой масти без единого пятнышка. Самая редкая, между прочим, порода. Наш клиент тогда так радовался тому, что купил трёх кобылок, что закатил праздник на трое суток, представляете? И потратил на него больше, чем на саму покупку лошадей.

– Вот как?

– Ох! – В наследника Ревущего холма со всего разбегу врезались играющие в догонялки Дункан и Бентон, которые вдруг поняли свою ошибку и застыли с почтительной робостью.

– Я вот что подумал, – задумчиво произнёс торговец, провожая убегающую в двери детвору взглядом, – может быть, нам стоит подарить королю парочку ахалтекинок, когда они подрастут? Уж у кого, а у короля в конюшне просто обязаны быть хотя бы два таких чудесных экземпляра. Только кормить их надо особым овсом, чтобы желудки у них не болели, и никакой репы.

– Ценная информация.

– А ещё я как раз говорил принцессе Ясне, как же хорошо жить в Туренсворде. Здесь чудесный климат, как раз подойдёт для лечения экземы отца. Горный воздух, он очень полезен. Вы и сами знаете, вы же выросли среди горных круч.

– Прошу прощения? – не понял Влахос.

– Я надеюсь, вы составите мне компанию завтра утром? Я собираюсь прогуляться на местный рынок. Мне очень бы хотелось услышать ваши рассказы о Гирифоре и о ваших знаменитых изумрудах. Это же один из них сияет в статуе Веньё на площади Агерат? Изумительный цвет. И правда ли, что небо над заливом действительно горит огнями каждую ночь? Ах, надо же, Ээрдели ушёл, и не попрощался, – Дасте повернул вроде бы даже искренне раздосадованную гримасу к принцессе. – А казалось, такой интересный собеседник. Ну что же, принцесса, и мне пора идти. Я обещал принцу Дункану рассказать о Тюльпане. Удивительный скакун. Дитя ночи и холодного вихря. Настоящий шедевр. А вы подумайте над тем, что я вам сказал.

С этими словами, улыбаясь, как сто торговцев пряностями, Дасте Саэд удалился.

Ясна разжала ладошку. В её руке лежала маленькая серебряная монета с чеканным изображением трёх скрещённых стрел между башен.

Пир продолжался до поздней ночи. Было съедено и выпито всё, что можно было выпить и съесть, пришлось вынимать угощения даже из кладовых. Недоеденными остались только блюда из боевых быков, их мясо оказалось жёстким и волокнистым, что не было оценено придворными.

В тронном зале после гостей наблюдался настоящий свинарник и горы посуды вперемешку с остатками еды и шелухой с косточками от ягод. Усталые слуги медленно убирали тарелки и подметали полы, музыканты тихо сопели по углам в обнимку со своими инструментами, кто-то, судя по голым мужским и женским ногам, кувыркался под слетевшим с креплений белым агдеборгом, двое вусмерть пьяных придворных тихо играли в «Карточного гуся», кто-то под надзором Гарая блевал в подставленный горшок. Король сидел на троне,