— Принято.

Поспать удалось целых полтора часа. Что не так уж и мало при нынешней-то моей жизни. Девочки у нас, конечно, умницы и красавицы, но иногда такие… девочки, что просто ужас. Позвонить в три часа ночи? Чтобы обсудить столь важную проблему, как корреляция цвета заколки с цветом туфелек? Легко! Ну и что, что ты спишь? Она же не собирается тебя будить! Просто один единственный вопрос задаст и всё. Почему это ты не можешь ответить пока не проснёшься? Люди же разговаривают во сне, она знает!

Вот так и живём.

Выпрыгнув из самолёта на бетон, я со стоном потянулся, оглядывая небольшую бухту. Так, Хиэй тут, Миоко, Ашигара на месте, Хагуро вот она… стоп, а Начи где? Повертев головой, пересчитал туманниц — четыре. Открыв подпрограмму мониторинга, пересчитал сигилы — пять. Во, блин! Как вообще двухсотметровый тяжёлый крейсер может спрятаться на ровной, как стекло, акватории? Причём без активной маскировки!

В итоге, минут пять поозиравшись, я плюнул на гордость и просто связался с Начи, уточнив, где она находится. После чего ещё минут пять таращился на виднеющийся сразу за Хагуро светло-зелёный корпус нашей главной тихони, недоумевая, как это у неё получается? Вот словно картинка-ребус, когда сначала разглядываешь множество цветных пятен, пытаясь сообразить, что тут за фигня, а потом тебе подсказывают ответ, и ты внезапно прозреваешь, не понимая, как можно было не увидеть рисунок, если вот же он, прямо перед глазами! Талант, несомненный талант.

— Хагуро… — взбежав на плавучий пирс, я похлопал ладонью по прижимному швартову стоящей у пирса туманицы.

— Человек… — устало простонали в ответ откуда-то сверху.

Хагуро — это натуральная загадка природы. Каким образом в одной девчонке может сочетаться чудовищная лень и готовность влезть в любую авантюру по самый клотик — бог весть, но как-то сочетается.

Вот правда, Хагуро лентяйка невероятная, ей даже нормальную аватару в своё время рассчитать явно лень было — тяжёлый крейсер, ядро G-класса, а вместо аватары какая-то малявка — метр с кепкой в прыжке. Лолиты мои и то взрослее выглядят. Но с другой стороны, если только где какой кипиш начинается, можно не сомневаться, Хагуро уже там, в первых рядах. С Ашигарой на пару глазёнками блестят и ладошки в предвкушении потирают. Если, конечно, не сами они этот кипиш организовали, тогда в самом эпицентре радостно бултыхаются.

И да, сейчас у девчонки очередной приступ лени, а потому достучаться до неё будет непросто.

— Хагуро, мне к Начи надо, — прокричал я, задирая голову и рассматривая срез борта.

— Так иди… — ещё один стон, словно на последнем издыхании.

— Она сразу за тобой на бочке стоит. Трап сделай, пожалуйста.

— Человек… — очередной стон.

— Хагуро! — не выдержав, рыкнул я, затем, всё же сделал глубокий вдох, успокаиваясь. — Пожалуйста.

В этот раз ответом меня не удостоили (видимо сил не хватило), зато начал формироваться трап. Ну, как формироваться… одна ступенька… две секунды томительного ожидания… вторая ступенька… ещё пара секунд… третья ступенька…

Блин, она там на пальцах матрицы считает, что ли? Сорок восемь секунд на два десятка ступенек!

Быстро взбежав на палубу, я завертел головой… Хагуро обнаружилась неподалёку — малявка в чёрном пиджачке, короткой плиссированной юбочке и белых гольфах — натуральная школьница младших классов. Которая неделю брела по пустыне, пока не свалилась, окончательно выбившись из сил.

Судя по всему, девчонка грелась на солнышке, но время шло, солнце неумолимо катилось по небосводу, и в итоге нагретое место накрыла тень от второй возвышенной башни. Нет, Хагуро не смирилась, она упорно ползла, пытаясь эту тень обогнать и выбраться на солнце, туда, где свет, жизнь и тепло… но силы оставили несчастную на полдороги и теперь она просто лежала, в последнем рывке вытянувшись в направлении мечты*.

— Хагуро, вот как можно быть такой ленивой кю?!* — безнадёжно возмутился я.

— Человек… — приподняв было голову, девчонка устало уронила её обратно на палубу: — Уйди, человек.

Мысленно закатив глаза, я подхватил жертву лени поперек живота и, сунув подмышку, понёс на солнце.

— Ты-ы… человек… — повисшая у меня на руке тряпичной куклой Хагуро собралась с силами и вяло помахала ладошкой, видимо в демонстрации того, что она моей бесцеремонностью страшно оскорблена, жутко возмущена и непременно отомстит.

Как только, так сразу, ага.

Сгрузив девчонку на нагретый солнцем металл вентиляционного кожуха (по которому та немедленно расплылась, словно выброшенная на берег медуза), я машинально одёрнул ей задравшуюся юбчонку и, сформировав расчёску, пару раз прошёлся по растрёпанной медно-рыжей шевелюре, приглаживая торчавшие во все стороны вихры.

В ответ меня наградили невнятным бурчанием и решительно отползли на целых полметра. После чего по причёске пробежались огоньки статических разрядов, возвращая её в исходное состояние.

— Всё, всё, больше не буду, — отступил я, деактивируя расчёску. — А если ещё и до Начи сходни перекинешь, вообще избавлю от своего общества.

Хагуро тоскливо вздохнула, и в сторону Начи стремительно вытянулась светящаяся оранжевым полоса, в считанные секунды сформировав сходни.

«М» — мотивация.

Вот у Начи на борту порядок — оглядываться в поисках не надо — стоит только на палубу ступить, как перед тобой появляется светло-зелёный огонёк, приглашая следовать за собой. Из вежливости, разумеется, чтобы гость не заблудился невзначай. А совсем не для того, чтобы этот самый гость случайно чего лишнего не углядел. Например, старательно укрытый чехлом барабан контактного уровнемера. Этой фиговине на борту тяжёлого крейсера в принципе делать нечего, а потому её нету. Просто чехол.

Неопределённо хмыкнув, я направился за огоньком к кормовому директору стрельбы, где на месте прожекторной площадки Начи устроила себе летнюю беседку, и, быстро взбежав по загудевшему под ногами металлическому трапу, на секунду остановился, меняя ботинки на мягкие домашние туфли.

Вкус у Начи своеобразный — с одной стороны, лютая японщина (все эти столики в десяток сантиметров высотой и предельный минимализм в дизайне), а с другой, прямо-таки сибаризм, потому что вместо грубых циновок и бумажных перегородок, сплошь мягкие ковры, полированные панели и вполне удобные подушки.

— Здравствуй, Начи, — улыбнулся я сидящей перед низким столиком в классической позе сэйдза* девушке.

— Комиссар Виктор, — тихо поприветствовала она меня, опуская голову, отчего подстриженные под каре светло-зелёные волосы качнулись вперёд, скрывая мягко очерченное личико.

Да уж, Начи это… хм… есть в японском языке такое определение, как «ямато надешико» — идеальная женщина, чьими добродетелями являются: женственность, верность, мудрость, скромность и покорность. Такая женщина ни в коем случае не возразит мужчине, если тот неправ, вместо этого она мягко, мудро и незаметно предотвратит неверный поступок с его стороны.