class="p1">Составив это странное расписание на дни вперед, мы с удивлением заметили, что уже время обеда. Опустошив котелок супа, который Раф готовила все утро. Вопреки моим опасения, Рэм все-таки появился и выглядел вполне живым.

После обеда мы с Истэкой и Кудеяром вернулись в мастерскую и стали обсуждать, какой конкретно посох мы будем делать, то есть, с уклоном в какую стихию, для каких заклинаний и прочие формальности. Закончив с обсуждением, мы стали готовить чертежи. Точнее, готовили их мои старшие товарищи, так как я ничего не понимала в этих закорючках.

Удивительно, но Демонтину, кажется, доставляло удовольствие корпеть над такой ерундой, как посох для какой-то малознакомой ведьмы. Поначалу меня даже смущало, что он вообще взялся за это, но потом я поняла, в чем дело. Бедный чародей просто изголодался по обществу магов! Живя в отшельничестве, он мог обсуждать свои идеи разве что с попугаями в клетках, а теперь у него были мы с Кудеяром. С царевичем Истэка мог обсуждать магию почти на равных, а я, кажется, тешила его самолюбие, воспринимая каждое слово с щенячьим восторгом.

Как бы то ни было, создание посоха захватило меня с головой… не в том смысле, что это было безумно увлекательно и я откровенно млела от одной мысли о том, кто мои учителя, – хотя я это, конечно тоже. Скорее дело в том, что ни о чем, кроме магии и обучения я думать не могла. Меня заливали тоннами информацию, не давая опомниться.

Пока я по объясненным мне правилам и рецептам смешивала ингредиенты и потом варила их вместе с посохом в гигантском котле, стоя на специальной лестнице, Кудеяр учил меня теории магии, а потом требовал, чтобы одновременно с помешиванием зелья я показывала, чему научилась, и сплетала свободной от половника рукой заклинания, усложненные по разным отраслям теории. После того, как зелье было готово, мне нужно было «пятьсот ударов сердца» стоять над котлом и вливать в кипящую жидкость, в которой варилась заготовка для посоха, львиную долю магии.

В итоге я весь день, до самого ужина, пробыла в мастерской. Руки болели от работы с шестом, которым нужно было размешивать загустевшую под конец жидкость. Спина ныла от того, что за день я ни разу не присела и от тех же адских помешиваний. Работа эта была достойна раба-невольника, надо заметить! Голова же готова была взорваться от объема полученных знаний.

Чуть не падая головой в тарелку от усталости, я быстро съела ужин и, ни с кем не говоря, отправилась спать. Даже во сне я повторяла теорию магии и продолжала отсчитывать секунды до кипения…

На следующий день все повторилось. После завтрака я спустилась в подвал к Кудеяру и принялась за работа над посохом, который нужно было отваривать уже в другом растворе… по какому-то закону подлости еще более густом, чем вчера. Мучаясь с ноющими руками и болью в спине, я стояла на специальной стремянке и размешивала всю ту дрянь, не забывая вливать туда побольше магии. В это время Кудеяр читал мне лекции об аурах и параллельно отжимался и подтягивался на турнике, который Демонтин зачем сделал в мастерской.

После того, как посох «сварился» во второй раз, его поставили сохнуть, а меня царевич потащил к сожителям, закреплять знания о кружевах. Мне нужно было рассказать об этих существах, глядя на них с другого уровня зрения… Требовались пустяки. Меня, видящую только ауру, подводили к какому-нибудь из жителей терема и просили определить, кто это, женщина, или мужчина, старый или молодой, маг или нет, а все такое.

Задание было легким, но получилось неважно, так как к тому времени я уже безумно устала и валилась с ног. Дейка я перепутала с Раф, а Леопольда и вовсе приняла за волшебный предмет без пола и возраста.

Все повторилось и на следующий день.

День после был ровно такой же и все прочие дни тоже.

Кудеяр вытягивал из меня все силы, искренне считая, что это идет мне на пользу. За каких-то несколько дней я ужасно похудела и даже осунулась, хотя опыт, который я приобрела за это время, был огромен и стоил всех потраченных сил.

Было ясно и раньше, что я ничего не знаю о магии и на самом деле не умею ей пользоваться… но теперь я поняла это в разы яснее, так как не только узнала чертову прорву всего, но и поняла то, что эта чертова прорва – прудик по сравнению с океаном всего, что знал тот же Кудеяр, и капля по сравнению с тем, что знал Демонтин.

Хотя не смотря на относительную ничтожность моих приобретенных умений, мне открылись все необходимые для мага основы, с которыми я могла считать себя ведьмой среднего порядка… так сказал Кудеяр, прежде чем передать меня в руки Демонтина.

Что тогда началось! Мне казалось, я попала в армию сразу после детского сада! Увидев мою ауру и понаблюдав за тем, как быстро моя пустая голова все схватывает, Истэка решил устроить мне ускоренный курс метамагии. К этому, как я узнала, есть способности у единиц. Только очень, очень сильные магии способны выжать из себя достаточно сил, чтобы превратить, скажем, чашку в чайник. Не меняя количество материала и его состав – и это уже уровень многих архимагов! Демонтин же творил предметы буквально из воздуха, его любимым фокусом была бесконечная чашка чая, крошечная, почти кукольная, которую он мог пить весь день!

Чтобы меня хватало на подобное, пришлось в корне менять свой подход к трате магии. В каньонах Тангея мне казалось, что я расхожую сущие капли, но Истэка заставлял меня обходиться еще меньшим. Для этого серафим не оставлял меня ни на минуту, я должна была правильно ходить, правильно дышать, правильно спать, правильно пить – даже в туалет я не могла сходить без особых наставлений!

Впрочем, его советы дали свой результат. Еще неделя, и я научилась работать с глиной! Под моими руками она словно оживала, сворачивалась в кольца, ползала гусеницей, переливалась из формы в форму. Это был настоящий прогресс!

По словам моих учителей я была очень талантливой ведьмой. Никто из них почему-то не сомневался в том, что с полученными знаниями я самостоятельно смогу достигнуть высочайшего уровня. Это мне очень льстило, но, тем не менее, я не могла представить, каким образом смогу это сделать без них. До многих вещей я никогда бы даже не додумалась! Даже тетрадь Маггорта удивлялась, когда я записывала в нее советы Демонтина.