их я вижу. И чувствую людей, которые так или иначе с ними… соприкасались. И еще многие вещи вижу… о которых вам лучше не знать… — добавила она, глядя куда-то в окно. Рука ее потянулась за пачкой сигарет, лежащей на столе.

Долгую паузу нарушил свисток чайника. Ирада, выйдя из оцепенения, выключила конфорку и совершенно буднично принялась возиться у плиты.

Илья пытался верно сформулировать вопрос. Потом плюнул и спросил напрямую:

— Как мне его уничтожить?

Ирада отставила чайник, затушила выкуренную наполовину сигарету, внимательно посмотрела на Илью — даже не на него, а куда-то сквозь него, уловив что-то невидимое и недосягаемое взгляду — и произнесла печально и строго:

— Ценой собственной жизни.

Разумеется! Ценой собственной жизни! Этот ответ уже давно, возможно, с самого начала был с Ильей, зрел где-то в глубине души, но ему нужна была помощь, чтобы его осознать и сформулировать.

Он стоял посреди огромного пустого двора и вдыхал холодный воздух.

Ценой собственной жизни.

Разве могло быть иначе?

Интересно, кто придумал правила этой долбанной головоломки?

Илья рассмеялся, чувствуя, что его сейчас стошнит. Невидимая ледяная пятерня скрутила внутренности. Темный двор стал тесным и душным, захотелось рвануть ворот рубашки, чтобы стало легче дышать. Он сделал несколько шагов и уселся на ледяную скамью, чувствуя, как у него внезапно предательски подкосились ноги.

Мир, еще несколько минут назад являвший собой нагромождение бессмысленных картинок, снова обрел смысл. Теперь стало ясно, что именно он должен был делать с самого начала…

Возможно, рожден он был для того, чтобы написать несколько прекрасных картин, портретов или пейзажей, обогатить мировую культуру, зажечь в сердцах людей ответное пламя… как там пишут во всех этих высокопарных искусствоведческих опусах? Но потом, после встречи с Демоном, после того как он капнул кровью на мятый лист дьявольского блокнота, единственное, что он мог сделать, чтобы искупить все последующие чудовищные события, — уничтожить Скупщика.

Ценой собственной жизни.

И, наверное, хорошо, что цена была столь высока.

Потому что дальше существовать так, как он существует в последние дни, больше не было сил.

Это был идеальный способ. И-де-аль-ный. Он подходил Илье на сто процентов.

Внезапно его отпустило. На смену ледяной панике пришел какой-то мальчишеский азарт. Впервые за долгие недели беспросветной липкой хандры он вдруг ощутил себя пустым и легким, словно воздушный шарик.

Страх проходит, если тебе нечего терять.

Разумеется, Илья не питал иллюзий. Мир вряд ли после этого станет лучше. Миру вообще, вероятно, наплевать. Но он, Илья, не может поступить иначе — он это понял прямо сейчас, четко и ясно, посреди темного стылого двора, обрамленного кованной решеткой. И обрадовался. Вот теперь, когда он по-настоящему готов это сделать, ему хватит сил переломить руками дьявольскую шею.

Для того чтобы аннигилировать одну маленькую частицу тьмы, нужно пожертвовать собой. Пусть даже внутри него и не осталось света.

Единственное, о чем он остро и болезненно пожалел — что не попрощался толком с Татьяной. Их последний злой сумбурный ночной разговор нельзя считать прощанием. С другой стороны, хорошо, что все закончится вот так, именно сейчас, пока они не успели по-настоящему врасти друг в друга. Он не мог к ней больше вернуться. Не имел права.

Да и, по большому счету, последнего долгого прикосновения — когда он, обняв свою маленькую художницу, просто слушал, как бьется ее сердце, — было достаточно.

Вообще одного настоящего прикосновения достаточно.

Илья снова сделал глубокий вдох и внезапно хохотнул. «Такая вот интересная история вышла, приятель», — сказал он самому себе.

Оставалось последнее — ему нужно снова найти в Москве Скупщика.

Он словно начинал все с нуля. Задача была абсолютно невыполнимой — как поймать Демона, если он этого не хочет?

Смешок застрял в горле — Илья глянул сквозь решетку на улицу, и лицо его вытянулось.

По проспекту, как ни в чем не бывало, шла Птичья Голова.

22

Он узнал ее сразу — длинная сутулая фигура, красный балахон, неестественно острый нос. На мгновение его кольнула холодком безумная мысль — он теперь тоже видит демонов, как Ирада! Мысль тут же отпустила — Илья видит человеческое обличье другого Скупщика. Если бы его татуированный приятель не указал когда-то на ее истинную сущность, то Илья, как и любой другой человек просто принял бы женщину в красном за обычную… женщину в красном.

«Сколько же вас вокруг?» — с неприязнью подумал Илья.

Выскочив из калитки, он быстрым шагом бросился за фигурой в балахоне.

— Эй! Псс! — негромко бросил он ей вслед.

Фигура не оборачивалась.

Вот же блин! Что ей сказать? «Мадам Скупщик, добрый вечер»? «Избушка, избушка, повернись ко мне передом»?

Илья сосредоточился и адресовал женщине в красном четкую мысль:

— Я тебя вижу!

Фигура чуть замедлилась, потом и вовсе притормозила и вдруг резко обернулась. Илья едва не налетел на нее. В его лицо вперились два хищных подозрительных зеленых глаза.

— Олимпийский. Музыкальный конкурс. Я был со своим… Скупщиком. Помнишь? —