За окнами каждого помещения имелся свой пейзаж, непохожий на предыдущий. Из подслеповатого оконца русской избы была видна туманная сетка дождя, раскисшая глина проселка и одиноко сидящая на покосившемся заборе мокрая ворона. За узкой амбразурой кельи рыцарского замка – горный вид с остроконечными, укутанными голубой дымкой зубцами пиков и зарослями средиземноморских сосен с кривыми стволами на переднем плане. Из широкого трехстворчатого окна комнаты, очень напоминающей гостиничный номер, открывался вид на Кремль.

– А из нашего окна площадь Красная видна, – вслух произнесла Бланка.

Но и данное развлечение быстро надоело. Скорее всего, это тоже сон. Сон во сне... Или все-таки не сон? Мысли текли медленно, лениво, путались одна за другую, неожиданно обрывались, исчезали неведомо куда, а тело, казалось, было наполнено легчайшим газом, позволяющим взлететь над землей и нестись неведомо куда, гонимой ветром. Все было по фигу.

Иногда она вспоминала прежнюю, московскую жизнь. Но между теми временами и днем сегодняшним, казалось, минула вечность. Приезд сюда еще более или менее помнился, а все, бывшее до того, тонуло в мутной мгле повседневности. Если что вызывало слабый интерес Бланки, так это перспектива выйти замуж за противного старикашку, гнусного типа, другими словами, и разбогатеть. Впрочем, он, кажется, уже не старикашка, а Толик. Что-то в этом роде... Да, Толик... Этого парня она знала уже года два, и особого интереса он у нее не вызывал. Длинноволосый, в общем-то, симпатичный, хотя и прыщавый. Только какой-то странный. На остальных студентов, а особенно студенток, он взирал с высокомерным пренебрежением, будто испытал в жизни невесть что. Правда, Бланка замечала, что Толик посматривает на нее несколько по-иному. Во взгляде читался не особенно скрываемый интерес. Но взгляды взглядами, нужно еще проявить инициативу. Однако инициативу проявила она. Непонятно зачем показала ему бумаги. Почему именно Толику? Был слух, будто он с «черными следопытами» якшается, вот и не нашла ничего лучшего, как сунуться именно к нему. Но Толик ее «кинул»! Впрочем, особого гнева она к нему не испытывала. Если только поначалу... Никакого клада в подземелье не оказалось. Настоящий клад лежит здесь! В этой самой квартирке. А замуж? Почему бы и нет? Ведь как в данном случае получается. Жених имеет облик Толика, но в натуре он – не этот длинноволосый, прыщеватый юнец. В действительности Толик вовсе не Толик, а личность, обладающая громадной властью и могучим интеллектом. Былинный персонаж. Сам... э-э... Кощей Бессмертный. Виданное ли дело?! Обычная московская студентка, пусть даже и с испанскими корнями, выходит замуж за волшебника. Хоть и злого, но волшебника! Кому скажешь – не поверят! И при этом волшебник имеет вполне приемлемое обличье. Может, и не красавец, и не орел... А встречаются ли красавцы и орлы, у которых денег куры не клюют? Маловероятно. Если с деньгами, значит, урод.

Бланка была девицей циничной, прагматичной и отнюдь не глупой. Себя она ценила достаточно высоко, и хотя до сих пор не имела сексуального опыта, не спешила расстаться со своей девственностью, считая ее неким эталоном, знаком качества, который если и подлежит продаже, то только за приличную оплату.

«Не знаешь, где потеряешь, не знаешь, где найдешь, – рассуждала она, – но тем не менее стоит держаться до тех пор, пока не почувствуешь – удача сама идет в руки. Потерять недолго, намного сложнее обрести».

Бланка сидела в комнатушке, интерьером своим представляющей убранство деревенской горницы, с русской печью, лавками и длинным, выскобленным до блеска, столом, чья поверхность напоминала по цвету и фактуре слоновую кость. Невнятно мурлыкал маленький телевизор, на экране мелькали полузнакомые лица, распаренные тела... Демонстрировалось не то ток-шоу, не то проводы новобранцев в армию. И тут, неизвестно откуда, возник тот, кто ныне пребывал в обличье Толика.

– Привет, – произнес он ни к чему не обязывающим тоном.

Бланка скосила на пришельца глаза. Губы ее скривились в пренебрежительной усмешке. Она выдавила что-то невнятное через чуть опущенную губу и снова уставилась на экран.

– Вот, пришел... – сообщил Толик и насупился.

– Зачем? – спросила девущка.

– Что «зачем»?

– Зачем, говорю, пришел?

– Э-э... потолковать.

– На тему?

– Предложение хочу тебе сделать.

– На предмет?

– Замужества, понимаешь.

Бланка в первый раз отвернулась от телевизора и уставилась на Толика:

– А ты кто?

– То есть?

– Кто ты в данный момент?!

– Как кто?! Асмодей.

– Ага-ага. Кощей?

– Ну, типа того. У меня много имен.

– Значит, решил взять меня замуж? Как Василису.

– Кого?!

– Василису Премудрую. Так, кажется, ее величали? Толик неожиданно засмеялся стариковским, скрипучим смехом:.

– Ох, давно это было...

– Но ведь было?

– Не отрицаю.

– Почему же она за тебя не пошла?

– Да почему, собственно, не пошла? Очень даже пошла.

– И что с ней потом стало?

– Как это понять: «что стало»? Да ничего не стало. Прожили мы в мире энное количество лет, а потом она того... преставилась.

– А ты?

– Что я?

– Ты почему до сих пор жив?

– Так я же бессмертный. Как говорится: «рад бы в рай, да грехи не пускают».

– А какая она была, Василиса-то?

– Ну, какая... Красивая, умная...

– Это я знаю. Это все знают... А характер?

—Ну... Помнится, рыбу она любила. Кушать то есть. Блюда разные из рыбы. Заливное из осетра, щуку фаршированную, селянку, налимью печенку... Понимаешь, давненько дело происходило. Всего и не упомнишь.

– А ты с ней путешествовал?

– Это куда же?

– Ну хоть куда.

– Она не любительница была... Странствовать то есть. Раз, помню, в Рим мы с ней ездили. Так я все проклял: то не так, это не так! Едят не то, спят не на том. С одной стороны, понятно. Перин там настоящих нет, кормят всякой дрянью...

– На помеле летали или в ступе?

– Это куда же?

– Да в Рим.

– Зачем в ступе? В возке ехали... Как нормальные люди!

– В каком же году это случилось?

– И не упомню. До Крестовых походов еще... С челядью путешествовали... Стан разбивали, шатер раскидывали и отдыхали. Слуги из луков гусей били, уток, лебедей. В речки сетки закидывали. Тут же и готовили. Костер разводили, котлы медные ставили...

– Погоди, погоди. Мне эти твои путевые подробности ни к чему. А в Рим-то зачем ездили?

– В гости были приглашены.