– Нет.

– Ну ладно. Допустим. Когда вы видели его в последний раз?

– Две недели назад.

– Где? При каких обстоятельствах? Пожалуйста, расскажите какможно подробней.

– Я привезла ему пряжу. Итальянскую, тонкую, темно-синегоцвета. Я хотела, чтобы он связал для меня костюм. Главное, чтобы он былпостоянно занят. Я платила ему деньги. Он чувствовал себя нужным. Это ведьнастоящее творчество, вы не думайте. Он действительно очень увлекся, яприносила ему модные журналы, он сам придумывал новые фасоны. Он работал какнастоящий художник-модельер. Послушайте, как вас там?

– Андрей Михайлович.

– Так вот, уважаемый Андрей Михайлович, мой племянник Антонникакого отношения к смерти Ракитина не имеет. Ни малейшего. Так совпало.

– Что именно, по-вашему, совпало?

– Вы прекрасно понимаете что. У него было болезненноевлечение к пожилым женщинам. Геронтофилия – это болезнь, понимаете вы или нет?Он ничего не мог с собой поделать. Его влекло к старухам, и ладно бы кприличным… Нет, ему нравились грязные бабки, бомжихи. Можете представить,насколько это опасно? Чесотка, вши, сифилис… – она вдруг замолчала, словноопомнившись, и опять уставилась на капитана невидящими, пустыми глазами.

– Подождите, Зоя Анатольевна, не надо так нервничать, –произнес капитан как можно мягче. – О том, что Сливко страдал геронтофилией,мне известно…

– Ничего вам не известно, ничего вы не понимаете! – крикнулаона, перебив

Капитана на полуслове. – Оставьте мальчика в покое!

Леонтьев давно заметил, что люди, проявляющие твердокаменнуювыдержку, когда речь идет о чужой беде, как правило, начинают дико, непристойноистерить, как только беда коснется их самих. От их хладнокровия не остаетсяследа. С ними невозможно разговаривать, они орут, теряют лицо моментально, дажене оценив толком ситуацию. Им отказывает сразу все – логика, здравый смысл,обыкновенный человеческий стыд.

– Вы часто бывали у него? – спросил капитан, догадавшись,пока Астахова немного успокоится.

– Раз в неделю обязательно. Я никогда не оставляла его безприсмотра.

– С кем, кроме вас, он общался? Были у него друзья,знакомые?

– Нет.

– Что, совсем никого?

– Я никогда не видела гостей в его доме. Он боялся людей.После того, что он пережил, у него возникли серьезные проблемы с общением.

– Ну а как же влечение к пожилым женщинам? Вы же сами толькочто сказали…

– Ничего я не говорила! Антон сидел дома и вязал. Я оченьстрого за ним следила, несколько раз в день контролировала по телефону.

– Значит, получается, что молодой мужчина сидел целыми днямив полном одиночестве и вязал вам кофточки?

– Я вам объясняю, Антон больной человек. Вязание – этолечение, трудотерапия. А что касается одиночества – у меня просто не былодругого выхода. Он очень внушаем, у него слабый характер. Я опасалась дурноговлияния.

– Где он брал наркотики?

– Какие наркотики?

– Ну, чтобы, как вы выразились, «побаловаться».

– Как я выразилась?

Лицо ее было землисто-серым, глаза застыли. Он дажеиспугался, что сейчас, чего доброго, редакторша хлопнется в обморок.

– Зоя Анатольевна, я вижу, вы действительно плохо себячувствуете. Давайте отложим разговор.

– Отложим, – эхом отозвалась она.

Выйдя из издательства, Леонтьев отправился к метропроходными дворами и тихими переулками. По дороге попалось маленькое открытоекафе, всего четыре столика. Он взял себе бутерброд с колбасой, чашку кофе.

«Бомжевский дом… болезненная страсть к старухам, да непростым, а обязательно грязным… – думал капитан, наблюдая за ярко разукрашеннойбабулькой которая стояла у соседнего стола и быстро поедала остатки бутербродовс бумажной тарелочки, – все это можно было бы счесть простым совпадением.Сливко половой психопат, наркоман, вполне мог оказаться именно в том бомжевскомдоме в Выхине. Это случайность, но объяснимая. Однако Сливко оказался еще иродным племянником Астаховой. Очень уж много случайностей…»

Любопытно, что во время первого разговора Астахова вела себятак, словно смерть Виктора Годунова для нее вообще ничего не значит. Она несочла нужным хотя бы для приличия выразить некоторое… ну, огорчение, что ли.Разумеется, это ее личное дело. Она могла как угодно относиться к Ракитину иливообще никак не относиться. Но книги Годунова приносили огромный доходиздательству, в котором она работает. И это ей тоже все равно?

Ладно, Астахова – кремень, грубая, бесчувственная баба.Таких много. Правда, чтобы человек совсем уж не стеснялся своего скотскогобезразличия к ближнему, а, наоборот, гордился им, как медалью за отвагу, такое,признаться, встречается не часто. Большинство людей все-таки пытаетсяизобразить хотя бы печальное почтение по отношению к чужой смерти. Все-такинеприлично вести себя так, словно вообще ничего не произошло. «Умри ты сегодня,я завтра» – закон уголовной зоны, а не цивилизованного общества.

Итак, кремень-баба при первом разговоре вела себянеадекватно. Настолько неадекватно ситуации, что это грубо бросалось в глаза.Всем своим поведением она как бы подчеркивала: «Мне безразлично… меня это некасается…»

А если не касается, зачем в таком случае было звонить сжалобами в министерство? Так уж сильно побеспокоил ее, занятого человека, визиткапитана? Или она переживает за престиж своей фирмы, мол, если уж расследуютсмерть писателя Годунова, то пусть это делают на самом высоком, престижномуровне?

Разукрашенная старуха подобрала с земли окурок, огляделась,заметила у Леонтьева в руках зажженную сигарету.

– Ма-ла-дой-чи-ла-век, – пропела она невозможно сладкимголосом, – ха-чу-ку-рить, прям па-ми-раю!

Капитан выбил пару сигарет из своей пачки, отдал бабке,потом щелкнул зажигалкой.

"Астахова что-то знает или догадывается. Возможно, онадаже замешана если не в самом убийстве, то в причинах, в хитросплетении чьих-точужих мотивов, – думал капитан, наблюдая, как старуха аккуратно заворачиваетдве сигареты в засаленную бумажную салфетку. – Дело не в уровне, на которомведется расследование. Дело в том, чтобы оно вообще не велось.

Сегодня она пережила настоящий шок. Любимый племянник исчезне час назад. Если она постоянно держала его под контролем, то об исчезновениизнает давно. Час назад она узнала, что он находился в то самое время и в томсамом месте, где погиб Ракитин. И для нее как бы сошлись концы с концами. Онапоняла, что племянника наняли, чтобы убить Ракитина?