— Сейчас уже нет, — я не сдержался и усмехнулся, вспомнив далёкое прошлое. — Поговорим в дороге. Лошади, наверно, уже отдохнули. Если приедем к стоянке без опозданий, то сами хорошенько отдохнём перед трудным днём.

Лошади уверенно тянули повозку по скомканной грязи. Нарсак попросился сесть на один из ящиков, сложил ладони в замок и смотрел на них пристально, иногда забывая моргать. Хашир же будто воткнул себе шило в задницу, каждые несколько минут он чуть поворачивал голову, поглядывая на меня боковым зрением.

Я же молчал и пытался осознать работу системы в аспекте рабства. Мало того, что разумному действительно можно приказать что-то сделать против его воли, так ещё и лог-листы видимы для хозяина и раба. Это удивительно, хотя я уже мало чему могу удивляться.

Думаю, Нарсак и Хашир не врали о первых строчках лог-файла из вкладки «Параметры». Я же вижу их лог-файлы полностью, от начала до конца, включая клятвы и обязательства, которых у рабов нет. Зато у них есть строчка с моими приказами. Нарсак класса не имеет, профессия «Маслобой», а Хашир тунеядец и без строчки с профессией, но с классом «Мечник». В остальном у них ничего особого нет. Только у Хашира «Рывок» непомерно развит до тридцать восьмого уровня, да навык «Владение оружия» содержит поднавыки «Владение мечами» и «Владение кинжалами». Последний и мне предстоит выучить вместе с «Владением древковым оружием», когда я обзаведусь свободными очками характеристик. Хашир состоит в некоторых гильдиях авантюристов и вольных наёмников королевства, а вот Нарсак числится в какой-то королевской гильдии сыроделов. Надо непременно разузнать о всяких разнообразных гильдиях, особенно о гильдии добытчиков порождений скверны, если такая вообще есть. Я бы сделал в ней оглушительную карьеру. В достижениях у рабов ничего похожего на «Детектор лжи», так что можно нести отборную чушь, главное — нести её с серьёзным выражением лица. Ну а что до личного имущества рабов, то здесь и так всё понятно: они сами стали личным имуществом.

Вот вопрос: а оставшихся денег хватит на подпольный аукцион? Из оставшихся семи тысяч королевских золотых можно потратить меньше пяти. Это чуть меньше двух тысяч золотых империи. Огромнейшие деньги для простого разумного, но для меня — мелочь. И когда я стал так относиться к деньгам? В королевстве Калиск в обиходе не только золотые монеты, но и серебряные и медные, везде в расчёте десять к одной — но я на рынке из сдачи забирал только золотые монеты, да и в Магнаре игнорировал всё, что не блестит золотом. Неужели я потихоньку превращаюсь в карикатурного дракона, чахнущего над златыми горами? Правда, пока что я смог собрать лишь жиденькую кучку, которая постоянно уменьшается… Какой-то я неправильный дракон.

Заговорил я с рабами, наверно, спустя часа три после стоянки. Разделив между ратонами ломтики сыра и хлеба, оставшиеся с обеда, и позволив промочить глотки вином — я приступил к следующей части своего плана.

— Ну что, продолжим наше знакомство? Про себя я уже рассказал, очередь за вами. Начнём с тебя, Нарсак.

— С меня?

— Ну, если в телеге едет ещё один разумный по имени Нарсак, то начнём с него. Как ты здесь оказался.

— Простите, хозяин, но вы и так всё знаете.

— Я знаю только то, что мне сказал работорговец. Тебя я ещё не услышал.

— Так, чего мне добавить?

— Кончай ломаться, Нарсак, — через плечо сказал Хашир. — Полгода назад ты свою историю от меня не прятал.

— Хашир, ну… — конокрад злобно посмотрел на бандита. — Работорговец правду сказал. Я убил того пацана, и лошадь украл. Но что мне было делать, если требовал с меня те немногие мои пожитки и грозил рассказать всей деревне, что я его… трахал! Хозяин, эту чушь! — в уголках глаз Нарсака блеснули капельки жидкости. — Три года назад мою деревню, дом, мою семью с Ганой, женой моей, с Гарсой и Гарой, с доченьками моими и сыночком, младенцем, Нарком… Разорители пришли, миносы эти, всё уничтожили, ничего… Я в город тогда поехал, я ж маслобой, в гильдию надо было прийти, заказы взять и про товар договорится, да так и задержался на ночь. А утром слух по городу пошёл, что дым идёт со стороны деревни… — Нарсак закрыл глаза ладонью и шумно втянул воздух, успокаиваясь. — Не стало моей деревни, никого. Даже местного авантюриста, приехавшего к родителям на отдых, и того не стало. Один я остался. Ну, и прибился к другой деревне. Жил там с год, мелкими работами побирался, ночевал в конюшнях да сенях. А потом дом один освободился, семья та в город уехала, и староста предложил мне селиться вместе со вдовой одной и дочкой её малой, с другой деревни. И в следующую неделю этот… Сын конюха местного, позвал меня вечером к конюшне, сказал, что деревня мне на новоселье что-то готовит. Надо прийти и что-то посмотреть, вдруг не подойдёт. А когда я пришёл, этот сказал заплатить, иначе всем скажет, что я его изнасиловал. Только великий Сугхуртон залечил мою израненную душу и даровал шанс остаток дней прожить в тепле и радости, как этот… Скверна мне разум затмила, не должен я был его убивать, надо было сразу идти к его отцу и всё как есть рассказать. Так я… его… задушил, и… испугался, хозяин. Испугался и украл лошадь. А дальше вы и так знаете.

— Если всё так, как ты рассказываешь, то тебя ведь должны были отвести в церковь к кристаллу. У вас ведь всё через него проходит.

— Вы ж ксат, хозяин! Вам бы не знать, как эти зажравшиеся алтарники ведут себя с простыми разумными! Я пытался сказать, что всё сложнее, пытался им всем объяснить. А они, что? Свои клятые три вопроса спросили, и я даже не мог ничего поделать. Убили ли я того пацана? Да, убил, вот этими руками. Украл лошадь? Да, украл. Пытался её продать втёмную? Да, ну а как ещё её продать, не в открытую же⁈ И всё, подтвердили мою вину и виселицу назначили, даже шанса не дали оправдаться.

— Нарсак так-то правду говорит, хозяин, — сказал Хашир. — Ну, что по деревне, я говорю. Три года назад одну такую и впрямь миносы разорили.

— Знаю я про такую деревню. Авантюристы рассказали о чём-то таком, когда недавно на Гварском тракте видели зимовник.

— Гварский тракт? По Баскару шли, да? — переспросил Хашир, не отрываясь от поводьев.

— Баскар?

— Дак вот эти фундаменты посреди холмов.

— Да, вот как раз по этим фундаментам они и шли, по верхней части.

Я сделал мысленную зарубку всенепременнейше разузнать об этом