меня простить, последние полгода выдались на редкость нервными, — маг отодвинул фолиант. — Вы пришли за каким-то определённым познанием, или вам нужен их духовный смысл?

— Кое-что другое, ибо мой выбор возможен лишь единожды, — я протянул магу карточку, украшенную бирюзовыми узорами и золотой надписью «Благое свершение богов». Нутон жестом показал мне спрятать карточку обратно.

— Ваш выбор слишком сложный. Подумайте о нём, и приходите в день праздника. В обеденные часы.

Выходя из лавки мага, я почему-то думал, что в праздничный день мне будет вовсе не до праздника. И это хорошо — опьянённый развлечением народ вряд ли обратит внимание на разумного с маской на лице.

К финальной точке своего маршрута я пришёл уже после обеда, разузнав цены в местных лавках и купив в ателье комплект одежды. Сначала я хотел купить её на рынке, но дешёвые обноски могли привлечь ненужное внимание. Да и новыми перчатками и плащом я собирался пользоваться чуть дольше одного дня.

Сейчас же, стоя перед трёхэтажным зданием с надписью «Лавка рабов семьи Факрис» — в голове крутился утренний разговор с лакеем. Во Фраскиске было пять подобных мест: одно специализировалось только на боевых рабах, другое на подёнщиках и разумных без особых навыков, ибо с прокаченными мастеровыми навыками рабы продавались в третьем месте, в четвёртом продавались все возможные рабы, ну а пятое отводилось для преступников. По словам лакея, эту лавку открыл дед нынешнего главы семьи Факрис. Стало быть, вполне прибыльно промышлять живым товаром, если лавка уже три поколения кормит всю семью. Меня хоть и немного корёжило, что придётся стать участником этих товаро-денежных отношений, но больше всего был противен такой обширный выбор лавок.

Внутри здания меня встретил остроухий мужчина средних лет самой незаурядной внешности. Даже не сказать, что этот ратон как вещи продаёт других разумных.

— Добрый день, господин, — услужливо поклонился остроухий. — Самил Факрис рад видеть вас в своей лавке. Спешу сообщить, что вы пришли несказанно вовремя: рабы недавно вернулись с утренних работ. Сможете увидеть весь мой товар. Вы пришли за чем-то определённым?

— Да-а, — протянул я, чуть было вновь не упав в омут самобичевания, но успев отогнать эти никчёмные мысли. У меня нет выбора, значит, и смысла переживать о происходящем тоже нет. — Все твои рабы осуждённые?

— Все до единого, но у всех разные провинности. Позвольте, вы ищете рабов…

— Мне нужны осуждённые по самым страшным преступлениям.

— Таких найдётся у меня, и даже много, — остроухий загадочно улыбнулся. — Вас интересует только это, или предпочтёте какие-то определённые свершения или разумения.

— В первую очередь тех, кто умеет обращаться с лошадьми и повозкой. Есть хоть какой-то список?

С гордостью заметив, что весь свой товар он скрупулёзно конспектирует, остроухий повёл меня в комнату для гостей. Там мне было предложено вполне удобное кресло, чай и цукаты с печеньем, приготовленные любимой жёнушкой торговца.

В книге учёта товара на десятках страниц многие строчки были зачёркнуты, но я насчитал под тридцать разумных, содержащихся в подвале и комнатах на третьем этаже. Трое умели обращаться с лошадью. Я решил начать именно с них, попросив работорговца принести деревянный меч. Каждый раб должен был атаковать меня, но проверялись не их навыки, а мои. Тренировки с матонами не прошли даром, я относительно спокойно блокировал все удары. После спарринга я чуток разговаривал с каждым рабом. Последним был ратон с острым подбородком, широко посаженными глазами и, будто в насмешке, чуть приподнятым левым уголком рта.

— Разбойник, насильник, разоритель деревень, — произнёс я, заглянув в книгу.

— Он тоже висельник, — пояснил торговец.

— Мы все висельники, чего уж тут, — усмехнулся раб, расслабленно покачивая головой и плечами.

— Молчи, ты…

— Нет, пусть говорит, — я решил воспользоваться шансом. — Решил вместо петли выбрать рабство. Зачем?

— Моя удача всегда при мне.

— А станет ли удачей то, что тебя купит ксат? Назад дороги не будет.

— Ну, так… — раб задумчиво опустил взгляд, чтобы спустя секунду вернуть себе лихой видок. — Так хозяин же будет меня кормить и на мороз не выставит? Мне горячей похлёбки да одеяла, и уже благодарен будут.

Я не показал виду, но меня едва не скривило, когда меня назвали хозяином.

— А если я захочу тебя убить?

— Так зачем проверяли мои навыки? И про лошадей спрашивали, знание местных земель. Вам, господин, провожатый нужен.

— Значит, догадливый, — я хитро улыбнулся, на что раб насмешливо цокнул языком и пожал плечами. — Значит, будет меньше разговоров и больше дел. Но про меч и прочее придётся забыть. Только посох.

— А, так вы… Ах, да, договор, — понятливо закивал раб.

Торговец отвёл ратона в другую комнату, и мы приступили к поиску второго раба. Здесь дела обстояли проще — мне нужен был забитый, несколько затюканный разумный без яркой воли. Таких нашлось сразу несколько, трое мужчин и одна женщина. Безжизненными куклами с потухшим взглядом они смотрели в пол и старались лишний раз не шевелится. Среди их всех я выбрал убийцу и конокрада. Его, по словам торговца, застукал отпрыск местного конюха при попытке украсть лошадь. Мужик ничего не придумал лучше, чем придушить пацана и умчаться к соседнему городу, где его и повязали при попытке продать лошадь втёмную.

— Стало быть, вам больше ничего не нужно? — спросил хозяин лавки, когда отвёл рабов обратно в комнаты и вернулся ко мне. — Может, ещё что-то потребуется?

— Что с их регистрацией? Я в ваших краях впервые.

— Вы получите от меня договор о купле-продаже, зарегистрируете его сегодня же в ратуше, оплатите налог за каждого, и всё. Пришедших от гильдии работорговцев в ратуше обслуживают вне очереди.

— Тёплая одежда?

— Та, что есть у них. Она включена в стоимость.

— Она не самая качественная. Что по цене?

— Нарсак, как вы могли видеть, ничем примечательным не выделяется, он обойдётся в двести золотых. Хашир стоит четыреста пятьдесят монет.

— Сколько? — я наигранно удивлённо подался вперёд. — Ладно ещё Нарсак, он простой рабочий, но Хашир… Его запись встречается одной из первых. Он явно работает из рук вон плохо. Этот товар так просто не продать, мы оба знаем характеры таких разумных.

— Это правда, он у меня уже полтора года, но Нарсака несколько раз за этот год покупали для работ и возвращали обратно, полностью довольные результатом. Вы же сами сказали, что от вас обратно дороги нет.

— Да, это так, но именно поэтому их мне уступить надо ровно за шесть сотен.

— Это грабёж!

— Это деловое предложение. Хашир показал себя перспективным боевым рабом и вполне смышлёным разумным. Мне не составит труда использовать его как рекламу одной небезызвестной лавки среди