— Доченька, не забывай меня, приходи, это же твой дом и его двери всегда для тебя открыты. Приходи, я буду тебя очень ждать. Давай я тебя провожу, ты смотри, какая погода, холодно и дождик моросит. Я сейчас, только что-нибудь накину и пойдем.

— Ладно, мама, я обязательно приду, только провожать меня не нужно, сумка нетяжелая, а оттого, пойдешь ты или нет, дождь не прекратится, так что иди в дом, а я пойду к себе.

Через день Галя вновь пришла, пришла к матери. Беременность ее проходила не просто, токсикоз и все такое, и это пугало девушку, особенно по ночам. Галя накручивала себя, боялась, если что-нибудь пойдет с беременностью не так, то помочь будет некому, кроме тети Клавы близких соседей не было, а на нее надежда слабая, поскольку своих детей у тети Клавы не было, да и сама она вряд ли сможет помочь. Может, поэтому, а может, по другим причинам, Галя стала приходить часто, она выбирала дни, когда Степан был на работе. Не стеснённые мужским присутствием женщины говорили обо всем на свете. Галина делилась своими страхами, а Наталья развеивала их своим житейским опытом и мудростью. Поначалу, побыв пару часов Галя обязательно пусть и неохотно возвращалась к себе, потом, если график работы Степана позволял, оставалась на ночь.

В первое время Галя старалась как можно меньше времени проводить в своей комнате, даже спать ложилась вместе с Натальей на ее не очень широкой кровати, что было неудобно обеим. Потом, поборов себя, перебралась на свою кровать. Поначалу мать с дочерью в разговорах старались не упоминать Степана, но со временем ситуация потихоньку менялась. Когда Наталья и Степан работали в ночную смену, Галя готовила им на двоих завтрак и оставляла на столе, заботливо накрыв сверху полотенцем. Однажды случилось так, что Галя заболела. С вечера она себя неважно чувствовала, немного болела голова и хотелось спать, подумала, что это связано с беременностью, ночью у нее начался жар, а утром она не смогла встать с постели.

Нужен был врач. Пришедший с ночной смены Степан почти бегом бросился в больницу, поскольку телефонной связи в поселке не было, и не прошло и часа, как они вместе с Анатолием Моисеевичем вошли в дом. Осмотрев и послушав больную, врач посоветовал положить Галю в больницу, в принципе, ничего страшного нет, но в связи с беременностью, в больнице ей будет лучше. Галя категорически отказалась, а Степан и пришедшая с работы Наталья ее горячо поддержали.

— Хорошо! — не выдержав натиска, согласился врач, — но я вас предупреждаю, что за больной нужен уход и лечение, я вам сейчас выпишу лекарства, а уход вы обеспечьте сами, и если будет хоть малейшее ухудшение, немедленно вызывайте меня. Высокая температура продержится два-три дня, а потом, если правильно лечиться, станет легче, и через неделю с небольшим все пройдет, но это самый лучший расклад, все зависит от правильного ухода. Прошли кошмарные двое суток. Галя практически не спала, а если и впадала в забытье, то ненадолго, и сопровождалось это бредом, она пыталась встать и идти куда-то к Степану, а когда приходила в себя, то звала Наталью. Каждый день приходил врач, осматривал больную и успокаивал Степана и Наталью, что все идет как положено и скоро наступит кризис. Утром на третий день температура спала и Гале стало немного легче. Днем пришел Анатолий Моисеевич, послушал, осмотрел и оставшись довольным, ушел и вместе с ним ушла Наталья, ей нужно было на работу. Степан с Галей остались вдвоем. Молчали. Галя отвернулась к стене и делала вид, что спит. Степан на цыпочках прошел в кухню, быстро что-то там съел и тут же вернулся назад. Галя лежала на спине и из-под закрытых век текли слезы. Взволнованный Степан взял ладонь Галины в свои руки и тихо проговорил:

— Тебе стало хуже, любимая?

— Нет! — не открывая глаз, прошептала Галя, — я думала, что ты меня бросил, я очень прошу, никуда не уходи, мне без тебя страшно.

— Ну что ты, милая, я здесь и буду рядом с тобой и никуда не уйду, даже если ты меня прогонишь, а хочешь, я тебе колыбельную спою. Одну колыбельную я знаю, но на гуцульском, и ты вряд ли что-нибудь поймешь, да и певец из меня еще тот, но, если ты хочешь, я для тебя на все готов.

Галя открыла глаза, улыбнулась и тихо прошептала:

— Пой, я так давно не слышала твой голос.

Степан вспомнил колыбельную своей мамы и тихо запел. Это была тихая песня без начала и конца. Пел долго, Галя с закрытыми глазами слушала, уплывая на волнах чудесной мелодии в сказочную даль. Постепенно голос Степана становился все тише и тише. Галя уснула. Степан никуда не отходил от нее, сидел рядом и не отрываясь смотрел на любимого человека. День незаметно подошел к концу, с работы вернулась Наталья. Быстро приготовив ужин, сменила Степана, отправив его спать, ему в ночную смену. Степан не стал возражать и сделал, как она сказала.

Сон был крепкий, без сновидений. Проснулся он от Натальиного нежного поцелуя.

— Вставай, тебе уже пора.

Степан глянул в окно, была глубокая ночь.

— Сколько же я проспал? Что с Галей? Как она?

— Проспал ты меньше, чем нужно. С Галей все в порядке, не лучше, но и не хуже. Я ей сделала компресс и сейчас она спит. А ты умывайся и садись за стол, ужин уже готов, да и на работу пора.

— И когда ты все успела, любимая!

Степан встал и направился не в ванную комнату, а к Гале.

— Ты куда?

— Я хочу сперва посмотреть, как она.

— Иди смотри, но аккуратно, не разбуди, ей сейчас очень нужен сон.

Утром Степан, как только вернулся со смены сразу зашел к Гале. В комнате был специально устроенный Натальей полумрак. Галя лежала на спине и о чем-то разговаривала с матерью увидев Степана, улыбнулась.

— Ну как ты, любимая?

— Ты пришел и стало лучше. Иди завтракай, мама приготовила, я еще не могу.

В этих простых словах были ответы на многие незаданные вопросы.

— Мама, покорми его, а