- Простите, моя госпожа.

- Что случилось? - пугаюсь.

- В замок пришла управительница детской школы, шри Гуллия. Взволнована, расстроена, потрясена. Просит встречи с вами.

- Конечно! - подскакиваю. - Зови её сюда!

Страж кивает, прикрывает глаза.

- Простите, - обращаюсь к Грейс. Та глядит недовольно, но почти сразу улыбается:

- Разумеется, я всё понимаю. Спрошу насчёт шри Пенелии.

Едва Грейс уходит, бросаюсь к Дарсалю:

- Там что-то случилось? Ты знаешь... видишь что-нибудь?

- Ничего стихийного, насколько могу судить. Школа на месте, никаких разрушений, огня, воды. Но госпожа управительница очень обеспокоена.

Госпожа Гуллия действительно всклокочена и встревожена. Едва появляется в моей гостиной, бросается навстречу. Но потом застывает, словно вдруг пугается, осознаёт, куда пришла.

- Что случилось? - подхожу к давно уже немолодой женщине, которая в прошлый раз с такой неохотой принимала нас. Только нечто действительно важное могло бы подтолкнуть её всё-таки обратиться за помощью!

- Девочка, - выжимает управительница и вдруг всхлипывает. - Вторая попытка покончить собой. Мы не можем к ней пробиться, она ничего не объясняет, ни с кем не общается, даже с подругами... ну как, говорит, у неё нет подруг. Пожалуйста, госпожа!

- А что я могу сделать? - озадачиваюсь. Тут психолог нужен! Не знаю, есть ли они в Айо.

- В таких случаях пользуются услугами ментальщиков. Но все обращения к ментальщикам происходят только через приёмные службы императора. Мы подавали прошение еще в прошлом году, когда это случилось впервые!

Ощущаю, как начинаю закипать. Определённо, службам императора не помешало бы задать хорошую взбучку. Или самому императору, если это он приказал игнорировать проблемы школы, которой занималась, между прочим, его мать!

- Дарсаль, - оборачиваюсь. - Спроси, пожалуйста, у шри Теры... или кого-нибудь другого, сможет ли она... они... нам помочь.

Ругаю себя, что снова теряюсь и запинаюсь, мычу, не как императрица, а как забитая воспитанница приюта. Мысленная оплеуха срабатывает, даже вспоминаю, что самой пальто надевать не положено, зову служанок.

- Шри Тера согласна вам помочь, - отвечает Дарсаль. Выдыхаю облегчённо, я-то боялась, что она тоже начнёт дожидаться дозволения императора.

- С мужем я сама договорюсь, - добавляю на всякий случай. Дарсаль воспринимает эти слова как-то излишне мрачно, но молчит.

Гуллия опасливо косится на вспыхнувшие белым огнём глаза Стража, благодарит сбивчиво.

- Не уверен, что вы можете поехать... - произносит Дарсаль осторожно. Останавливаюсь с недоумением, напоминает тут же: - После... тех событий, разрешения на выезд мы еще не получили.

- Ничего не знаю! - раздражаюсь. - Собери мой отряд, пусть император или Лийт выделят ещё один, но сидеть взаперти я не собираюсь! Бред какой-то! И кстати, позови Пени.

Дарсаль

- Пенелия... немного занята.

Не представляю, как объяснить. Особенно при посторонней.

- Занята? - недоумевает Ноэлия. Иногда я начинаю ненавидеть свою работу.

- Разговаривает с эром Базиром.

Ну как, разговаривает. Уже поговорили, можно сказать. Уже рыдает у себя в комнате в ответ на гроздь сухих, резких фраз. И известие о расставании.

- Эр Базир уезжает на несколько дней, - спешу добавить. - По личным делам. Император отпустил.

Конечно, в таких случаях лучше уехать. Не показывать Стражам, что чувствуешь к своему повелителю. Переболеть самостоятельно. Все понимают.

Ноэлия порывается спросить, бросает взгляд на управительницу и решает, что есть более первостепенные дела.

- Ладно, я с ней потом поговорю. Поехали.

Пока одеваюсь, связываюсь с командиром и поднимаю всех Слепых, что входят в отряд Ноэлии. Лийт считает, нас вполне достаточно для защиты императрицы.

Идём к фертону, жду ментального возмущения императора, но он не выражает недовольства. Надеюсь, не станет высказывать претензии Ноэлии «вечером».

Кажется, я уже почти готов вмешаться.

Шри Гуллия нервничает, но Ноэлия всё равно решает немного задержаться, чтобы заглянуть к нашим казначеям.

«Кто там?» - спрашивает, приостановившись у двери казначейства. Оно занимает часть крыла прямо здесь же, во дворце. Император любит всё держать под контролем. Даже личный кабинет казначея всего Айо, и тот тут. Хотя в Хадраме есть отдельное здание, где работают финансисты помельче.

Присматриваюсь. Обнаруживаю лишь две ауры, не считая слуг.

«Лиссанд Берлис, казначей Хадрама. И Тайор Дёмн. Сын Хармаса».

«А сын что тут делает?»

«Полагаю, карьеру», - что еще можно делать с другом отца? Учится, похоже.

«Ясно», - хмыкает Ноэлия, решительно направляясь внутрь. Просит Гуллию минуту подождать.

У той в ауре неодобрение и нетерпение, но соглашается, конечно.

Берлис стоит почему-то перед зеркалом, приоборачивается, полосы самолюбования, сожаления - в контексте происходящего и остальных эмоций полагаю, что о молодости. Тёмные потоки предвкушения порочных удовольствий. Говорят, он близок с самим начальником имперской тайной службы доносов и расследований. Судя по ауре, за плечами не одно нечистое дело. Но предательства нет, короне он верен и потому, видимо, безнаказан.

Почему-то вспоминаю Хельту. Вот попалась, дурочка. И Ноэлию заставила противостоять таким влиятельным эрам. Придумают же что-нибудь наверняка.

Тайор наоборот, сосредоточен в бумагах - чёткие следы вычислений, радость сведённых балансов, недоумение по некоторым отчётам.

Поднимает голову на звук открывшейся двери. Удивление, недоумение. Неожиданная симпатия. Да и выглядит не в пример чище, чем отец-советник и его дружок. Никогда не понимал, каким образом это получается? Почему у светлых родителей могут оказаться такие мерзкие дети, словно не родные. И наоборот, у всякой мрази - вполне приятные для нашего зрения. Ну, в известных пределах, конечно.

Лиссанд тоже оборачивается, в отличие от ученика, по нему пробегает волна недовольства, даже некоторой брезгливости, раздражения и смутного желания отомстить. Не настолько опасного, чтобы прямо императору докладывать, задушенная обида скорее, но Мирию, пожалуй, сообщу.

Пока отсылаю лекарю картинку, Берлис подаёт Тайору молчаливый знак, да и Лия интуитивно обращается к молодому:

- Мы оставляли запрос на возобновление финансирования экспериментальной школы для оздоровления девочек с деструктивными пятнами, учреждённой эрларой Ливией.

- Да, конечно, - парень подхватывается с лёгкостью, смотрит с симпатией и даже, если зрение мне не изменяет, с долей мужского желания. Смущается, пугается, спешит сам себя остудить. Косит на меня - тем явственнее, чем сильнее пытается скрыть. Молчу, не выпускать эмоции на лицо нас учат первым делом.