и очень быстро… Ей могло быть плохо от этого. Резкими движениями она открыла балкон и вывалилась туда прямо в ночной рубашке. Темное небо представилось ее глазам. И холодноватый воздух ворвался вдоволь в легкие. Она дышала, дышала и не могла надышаться…

— Хорошо… все хорошо… — она говорила это самой себе.

Чувство перенапряжения. Чувство дикой усталости и мучавшие саму себя чувства. Она понимала теперь, что устроила такое состояние сама себе. И это было страшно ей сейчас, как было страшно несколько дней назад то, что случилось на проспекте, когда ее чуть не переехало машиной. Марина шла на попятную опять. Мысли о Денисе. Полная отдача этим мыслям, она убивала ее в комплекте с тем, что доканывала ее сессия.

В страхе она щупала запястье, пытаясь успокоить собственное сердце. Она знала, что в таких ситуациях было главным не бояться, иначе становилось еще хуже. Она и пыталась этого не делать. Отвлечься… на небо, на улицу, на что угодно, осязаемое и жизненное.

И опять выкинувшее испугавший финт тело, живое и кровяное, заставило ее встрепенуться в эту жизнь. Марина стояла на балконе, держась за перила и глядя на серые облака. Как давно она этого не делала… Она уже давно не делала что-то просто ради жизни… Во всех ее действиях, начиная с тех роковых дней «истины» в школе был ее собственный смысл… Вытащенный из потемок предчувствий ей самой.

Подозревать обманом.

Не знала я иллюзий,

Созданных мною храмов…

Языческих хранилищ

И жертвоприношений,

Я сердце убивала,

Не принося прощений…

Еще раз…

Она смотрела в небо. И как-то помнилось: она ходила сюда и раньше. Подышать воздухом в перерыве между зубрежкой предметов?.. Это было не просто так ли?.. Она не отвечала себе на этот вопрос.

Но было что-то еще. Вчера она, стоя вот так, когда еще было светло, но солнце было уже на этой предзакатной стороне, смотрела на его лучи. И что-то произошло. Внезапно на несколько мгновений, что-то тронуло ее внутри. И откуда-то появилась нежданная радость, какое-то чудо в груди. И свет стал светом для нее. И жизнь будто переменилась. Перевернулась, как будто на мгновение кто-то снял все черные завесы и отпустил ее в этом счастье. На несколько секунд… это было так.

Но после этого день Марины вновь утопил это волшебство под толстыми слоями грязи, и она вернулась туда, где находилась. Вернулась выживать под булыжниками, не зная, хранится ли в ней еще тот проблеск, что случился удивлением мига, продлившегося по смыслу дольше, чем все собранные конструктором дни…

Возможно, сквозь тени можно было видеть ее предание именно таковым, каковым можно было его чувствовать в тот момент.

Целует нежно в губы

Иной помимо воли

Его желаний страстных.

Другой, другим уколом.

Другим, в другие губы.

Другие мои губы.

Сквозь темень ожиданий -

На свет, не видят тени,

Другого обнимая…

…Что хотело в ней кого-то другого? Неужели это было закопано, так глубоко, но все же было…

Глава 18

Адские часы пробили полдень.

Самуил находился в конференц-зале в столь частый за последнее, ставшее сплошь деловым время раз. Он курил крепкие сигареты, выдыхая обильные клубы серого дыма. Поясница была прижата к спинке кресла, черные глаза внимательно надзирали за происходящим.

А происходящим была Княгиня Диана, которая, в напряженной позе расположившись напротив зеркала Вселенской базы информации, пыталась разгадать зашифрованный файл. Последнюю горячую выходку самого первого архангела.

Мышцы на лице Дианы были натянуты, она ежеминутно кусала нижнюю губу и очень болезненно ругалась. Было ясно, что она не столь злится, сколь нервничает. И это удивляло. Все видел и Самуил.

— Черт, да что же это! — выпалила Диана. Ее рука хлопнула о колено, оставляя розовое пятно на горящей коже.

— Запарка выходит, — проговорил Князь, эманируя негромкую интонацию. Он стряхнул пепел на пол и сделал следующую затяжку. Веки чуть заметно прищурились, ресницы подрагивали в свете мысленных прожекторов.

Диана принялась подбирать новые ключи к файлу, но все ее попытки вновь разбились о глянцевый экран. Недавняя прогулка Михаила по Земле не поддавалась взлому.

— Все, не могу больше! — воскликнула Диана. Она резко откинулась назад и порывисто развела ладони. — Это невозможно распознать!..

— Раньше ты была гораздо более настойчива, — произнес Князь. — И более удачлива, — заметил он весомо.

— Раньше не было таких бараньих кодов!.. — огрызнулась супруга.

— Я думал, что для меня ты сделаешь все что угодно, — сказал Самуил.

— Извини, я не виновата, что мне приходится, как идиотке, гадать над всяким бредом!.. — словно бросила раскаленной головешкой Княгиня.

— Что с тобой, Дианочка? — спросил Самуил, пристально глядя на жену. — Мне кажется, что в последние два дня ты стала какой-то неуверенной, даже растерянной. И в моей постели позавчера ты была совсем не такая страстная и отвязанная, как раньше. Что случилось, моя дорогая? Или я стал уделять тебе слишком много внимания?..

Князь выходил на серьезность и искренность разговора. В его елее общения это случалось нечасто. Нечасто Диана имела шанс стяжать настоящую супружескую беседу с тем, душа которого ей должна была быть ближе всех.

Но сейчас Княгиня была не рада его сбросившим маски словам.

— Даром ли дается это внимание, — зло пробормотала она.

— Диана, в чем дело? — Самуил поднял брови, не теряя равновесия в голосе. — Почему ты перестала вести себя, как подобает Княгине Преисподней?.. Ты что, забыла свою должность в моем Царстве?

— Зато ты ведешь себя достойно настоящего адского Князя! — заявила Диана. Ее взгляд переметнулся на лицо мужа. Глаза супругов встретились. Зрачки Дианы будто обварило кипятком.

Самуил остался непроницаем.

— Я надеюсь. И я надеюсь, что рядом со мной тоже будет настоящая Княгиня, — он создал последнее слово. Его губы сжались, а ноздри раздулись, подчеркивая хищный разрез.

— Да?.. Может быть, ты решил заменить меня на кого-то более подходящего для этого высокого звания?.. — промолвила Диана.

— Я такого не говорил. Но если ты сказала это сама… — его глаза коснулись края стакана. Забытый, он был зажат в его левой руке. Смакуя, Самуил отпил крепкого напитка.

— Ты думаешь, я дура?.. — голос Дианы опустился. Она с трудом могла говорить, подбирая витающие вокруг сердца слова. — Думаешь, я ничего не замечаю вокруг?.. Скажи мне, почему ты вдруг стал так интересоваться ангельским миром женщин?.. Почему так резко полюбил блондинок спортивного телосложения, что забил ими половину своих тринадцати?.. И отчего вчера в твоей спальне полдня провела женщина удивительно похожая на помощницу Михаила?..

— Твоя осведомленность поражает, — констатировал Денница. — Ты стала следить за мной?.. Ба, признаться, я очень польщен, —