он направился к выходу из линкора. У самого выхода его нагнали десантники. Самый смелый из них решился задать вопрос, который всех мучил:

— Господин полковник, можно спросить?

Егор, понимая, в чем вопрос, остановился, повернулся к десантникам.

— Значит, так, ребята, запомните раз и навсегда: никогда не спрашивать меня о моем прошлом и моем подразделении, это табу. Может, когда-нибудь я расскажу, но не сейчас. И еще, да, сын этого засранца служил под моим началом, был прекрасный боец. — С этими словами Егор развернулся и быстрым шагом направился в жилой модуль.

Жульбер подвел адмирала к капсуле, помог устроиться. Адмирал собрался с мыслями.

— Жульбер, скажите не как подчиненный, а как старый друг: что нас ждет?

Жульбер немного растерялся, такого вопроса от адмирала он ожидал меньше всего, это был железный, несгибаемый человек.

— Думаю, все обойдется. Просто Штейн не учел того, что есть люди умнее и сильнее него, но я им верю, и, думаю, после лечения мы с вами еще выпьем по стаканчику приличного напитка.

Адмирал кивнул.

— Спасибо, старина.

Капсула закрылась, адмирал погрузился в сон. Жульбер в сопровождении десантника проследовал в бокс к Миле. Если в прошлый раз они были там вдвоем, то теперь там стоял еще и десантник, пристально следивший за доктором. Мила встретила появление Жульбера с улыбкой.

— Дорогой мой, прошу воспринимать наших десантников спокойно, это замечательные ребята, и они жутко берегут любимую жену их командира, тем более если это приказал Егор. Подходите сюда, давайте смотреть, что даст диагностика адмирала.

Пока аппаратура проводила диагностику состояния главного пациента среди колонистов, им пришли результаты диагностики десяти человек, которых разместили ранее. Жульбер отвлекся от всех проблем и стал врачом-практикантом, который любовался работой учителя. Мила быстро просматривала результаты, подтверждала диагнозы и методы лечения, по ходу давая пояснения Жульберу. Пару раз у того возникали вопросы, и Мила подробно объясняла, почему она назначила то и сделала так. Жульбер был потрясен этой женщиной. Через два часа пришли результаты осмотра адмирала. Жульбер знал, что адмирал при смерти, и Штейн поэтому уже почти год командовал их колонией, хотя и подчинялся адмиралу. Мила, просмотрев результат, нахмурилась, запустила запрос в икскин базы по наличию нужного ей медикамента — его там не было. Она повернулась к Жульберу.

— Дорогой доктор, теперь честно, как на духу: у нас нет нужной кассеты для медблока ни в этой больнице, ни в спецрезерве. Вы, если хотите спасти адмирала, должны открыть нам доступ на базу снабжения. Там точно есть то, что нам нужно для спасения вашего адмирала, да и пополнить запасы медикаментов, судя по состоянию ваших колонистов, будет не лишним. Итак, Жульбер, нам тут пока больше делать нечего адмиралу, я запускаю поддерживающий курс плюс удалю все лишнее, но без нужной кассеты мне ему не помочь.

Выйдя из медблока, Жульбер спросил:

— Скажите, Мила, вы пока единственный человек, кому я и адмирал доверяем, вы можете гарантировать выздоровление адмирала?

— Да, шанс выздоровления — 98 % при его возрасте и прочих недостатках. Если вы считаете, что вам нужно нас покинуть для решения этого вопроса, думаю, ребята не будут против.

Мила заглянула в базу — доктор умел управлять эсминцем, как пилот он был так себе, но слетать туда-обратно мог. Мила запросила Егора, обрисовала ситуацию и предложила дать врачу эсминец, которых дофига, если Увар отключит то, что для нас опасно. Егор думал несколько секунд, потом дал добро. Мила вернулась в реальность, Жульбер видел, что она общалась по нейросети, и ждал.

— Так вот, мы готовы выдать вам эсминец завтра утром, после чего вы можете слетать к себе и согласовать это решение. Заниматься сейчас разминированием базы для спасения кого бы то ни было сами мы не будем, у нас и без этого хлопот выше головы.

Жульбер выразил благодарность, но пока не знал, как выполнить это поручение. Мила проводила его в жилой модуль, их сопровождало двое десантников. Жульбер остался в квартире в жилом модуле, правда, у входа дежурил боевой робот, а внизу находился десантник. Мила направилась к себе, ей нужно было поговорить с Егором и остальными.

Жульбер последний раз был в таком жилом модуле почти шестьдесят лет назад. Нормальная кровать, хорошая и вкусная еда, душевая и ванная. Он даже не представлял, насколько по всему этому соскучился. Часа через три, ближе к ужину, ему пришел вызов от Милы — его приглашали на ужин в ВИП-модуль. Выбор комбинезонов его тоже порадовал, он выбрал новый чистый комбинезон, закрепил свои нашивки и направился на выход из квартиры. У двери его уже поджидал десантник, с которым они прошли по жилому модулю. Местные гуляли, веселились. Единственное, что бросалось в глаза доктору, — это количество боевых роботов. Но местные относились к этому спокойно. Добравшись до ВИП-модуля, Жульбера провели в гостиную, где находились командиры. Десантник остался снаружи. Внутри было все руководство, ребята сидели, болтали. Желтый рассказывал, как десантники хвастались их командиром, который в одно лицо уделал всех этих понторезов. С появлением Жульбера разговор затих. Мила познакомила его с теми, кого он не знал, и предложила поесть, так как тут готовили превосходно. Он чувствовал себя напряженно, также его беспокоило, что он не знал, что стало со Штейном. Егор, видя, что доктор явно не в своей тарелке, подозвал его к проектору в одном из углов гостиной и предложил посмотреть, чем занимается господин Штейн. И если он хочет, то может даже поговорить с ним. Жульбер поблагодарил и прошел к проектору. Штейна он застал в каюте какого-то корабля, тот был сильно не в духе. Доктор передал предложение Милы, Штейн ответил резкой бранью и отказом. Рядом с доктором появилось лицо Егора.

— Еще раз я услышу подобное о ком-либо из моих людей — и вы труп, ясно?

Лицо Штейна выражало ненависть и презрение к Егору и доктору. Сеанс связи на этом прекратился. Жульбер всегда был не в ладах с разведкой, но другого доктора не было, поэтому он мог чувствовать себя спокойно, когда Штейн всячески ему угрожал, но теперь Жульберу мешали спасти его адмирала. Это породило в Жульбере чувство злости к Штейну и уверенность в том, что завтра он сделает все для спасения своего адмирала. Егор, закончив сеанс связи, решил поговорить с доктором о завтрашнем полете:

— Господин Жульбер, я понимаю, что вопрос не очень приятный, но вы уверены, что вам удастся договориться с вашими коллегами о