Как гласит местная легенда, эта Белая Королева во время своего пребывания в Пейрепертюзе была больна. Ее отвезли в «Locus de Montferrando et Balneis» (то есть в Ренн-ле-Бен), к термальному источнику, целебные свойства которого были хорошо известны. Проведя некоторое время в этом местечке, королева излечилась от своего недуга. В память о ней и о ее волшебном излечении источник, в котором она омывалась, был назван Ванной Королевы, и это название он сохраняет и по сей день. Но в этой легенде особого внимания заслуживает другая деталь: королева, предаваясь у источника горестным раздумьям, случайно выронила серебряный стаканчик, который упал в пропасть. Согласно одной версии, его нашел некий пастух. Другие утверждают, что серебряный сосуд навсегда остался в пропасти, в чреве земли.

Легенды охотно смешивают реальность и вымысел. Помимо Ванны Королевы, в Ренн-ле-Бен есть и другой источник, находящийся южнее деревни, между Сальсой и Бланкой. — Ванна Магдалины. Рациональное объяснение его названия отсылает нас к 1871 году: в те времена в источнике омывалась женщина по имени Магдалина. Не столь далекая от нас эпоха позволяет проверить эту информацию, но все же не стоит попадаться на удочку объективных фактов. Древнее название этого источника — Ванна Годы. Слово «gode» (или «gote») на провансальском диалекте означает «чаша», что само по себе говорит о многом, особенно если вспомнить знаменитых «goudils», этих раскрашенных персонажей карнавальных шествий в Лиму и его окрестностях, появляющихся в компании «fécos», а также «отшельников» Бюгараша, присоединявшихся к ним в первый день поста. Вершина, нависающая над этим источником, носит имя Гундиль, в котором можно увидеть все тот же корень. И наконец, в округе Ренн-ле-Бен археологи обнаружили предметы, датирующиеся галло-романским временем, — в основном это были изображения женщин-богинь. Очевидно, в те далекие времена на месте Ренн-ле-Бен находилось святилище, подобное кельтскому неметону, который располагался у источников в глубине леса, на священных полянах. К чему все это сказано? К тому, чтобы понять, что может связывать это место с Марией Магдалиной.

Неподалеку от этого источника, у менгира, названного «Человеческая Голова», что в местечке Пла де ла Кот, возвышающемся над долинами Ренн-ле-Бен, была обнаружена другая находка: изображение головы некой женщины-богини. Одна из деталей этого скульптурного «портрета», хранящегося в саду священника в Ренн-ле-Бен, приковывает к себе внимание с первого взгляда: на макушке черепа виднеется глубокое отверстие.

Стоит ли далеко ходить за объяснением? Оно находится в соседней деревушке Ренн-ле-Шато, в храме, где в свое время был найден череп с ритуальной зарубкой на макушке: обряд, зародившийся в древние времена у германцев, был предназначен не только для того, чтобы помешать душе покойного перевоплотиться, но и для того, чтобы уберечь сокровище или тайник от осквернения. Но что лежит у ног статуи Марии Магдалины в храме Ренн-ле-Шато? Что мы видим на картине, изображающей коленопреклоненную Марию Магдалину в гроте? Череп с ритуальной отметиной.

Итак, вот оно, послание аббата Соньера, его не нужно искать в каком-либо ином месте. Оно таится в Марии из Магдалы. Конечно, приходская церковь Ренн-ле-Шато освящена во имя этой святой уже в XI веке, но Беранже Соньер сделал все для того, чтобы ее присутствие в храме стало очевидным. Статуя в тимпане, скульптура справа от алтаря, витраж, картина в верхней части алтаря, фреска в глубине храма, не говоря уже о вилле «Вифания» и башне «Магдала», — итого… слишком много для обычных знаков почтения покровительнице храма. Как прекрасно сказал Жерар де Нерваль:

Кто знает, не там ли спрятано и «золото Королевы»?.. «Поиск некоторых сокровищ можно сравнить с настоящим „квестом“: его начинают, не зная ни его причин, ни его цели. Он охватывает многое: природу, человеческие отношения. Историю, Искусство. Это всеобъемлющий, абсолютный поиск — вот почему он вечен. Вполне возможно, что сокровище, которое пытаются добыть в такого рода историях, является духовным богатством, а не материальным. Оно одновременно нигде и повсюду или, точнее, в каждом месте, где веет святой дух всякий раз, когда прогрессирует человеческое знание».[196]

Помимо сокровища материального плана (древние драгоценности и монеты), аббат Беранже Соньер нашел некие документы, чему немало свидетельств. Что скрывали в себе эти таинственные манускрипты? Мы не говорим о подделках, которые нам представил XX век, — мы говорим о тех документах, что были найдены священником в опоре алтаря храма Святой Магдалины в Ренн-ле-Шато. Никто не знает, что было в них написано. Беранже Соньер никогда не говорил о них. Мари Денарно ничего о них не рассказывала. Клятва молчания не была нарушена.

Но… будем осторожны, шепчет Жерар де Нерваль, этот великий мистик, знавший слишком многое: его тело найдут повешенным на фонарном столбе по улице Старого Фонаря в Париже. Самоубийство? Как знать… Итак, предупреждает нас Нерваль, будем осторожны, «магический алфавит, таинственные иероглифы дошли до нас неполными или искаженными временем и заботами тех, кому надо было держать нас в неведении. Найдем же утраченные буквы и стершиеся знаки, восстановим разбитую гамму, и мы возвратим себе власть над миром духов».[197] Однако в наше смутное время не так-то просто восстановить полную картину, даже если в ней недостает всего лишь одного фрагмента. Документы, найденные Соньером, обладали необычайной ценностью — иначе бы их не уничтожили. Но для кого они были столь ценны? Увы, и этот вопрос остается без ответа — или же ответ нельзя озвучить. Поскольку, говоря словами Жерара де Нерваля,

«Два раза пересечь»… Это так, но был и «третий раз», который привел Нерваля на улицу Старого Фонаря. Не дадим же себя провести. «Что если аббат Соньер был лишь тем, чьей задачей было привлекать к себе внимание, отвлекая его от более интересных и странных вещей? Что если „дело Ренн-ле-Шато“ было всего лишь надводной частью гигантского айсберга? Или умело созданной шумихой, скрывающей подготовку к чему-то „иному“, способному поколебать вековую уверенность?»[199]

Итак, вопрос поставлен. Иногда следует задать вопрос ради того, чтобы ответ всплыл из глубин бессознательного, где все это время он был скован сном, как медведи Аркадии, король Артур из кельтских легенд или же Мария из Магдалы, таинственная женщина, о которой столь мало говорится в Евангелии — не страх ли тому причиной? Действительно, ее загадочное, почти двадцативековое присутствие в христианстве таит в себе угрозу, но не ту, что потрясает устои Церкви или опровергает существующие религиозные догматы: Мария Магдалина всего лишь стремится донести до нас послание о любви и красоте, о знании и ясности.