Не было сомнений, что по такому случаю нужно заглянуть в какое-нибудь хорошее заведение. Неплохо бы, конечно, посидеть в саду Пале-Рояль, там можно найти кафе на любой вкус, но это было далековато, и друзья забежали в первое попавшееся заведение рядом с мостом Сен-Мишель. В эпоху империи кафе возникали в Париже одно за другим, и этого Анри еще не разу не видел. В послеполуденный час посетители почти отсутствовали, и свободных столиков было сколько угодно. Друзья тотчас уселись за первый попавшийся, в нетерпении ожидая друг от друга рассказов.

– Ну, Анри, рассказывайте, вы первый! Что с вами было?

– Да чего тут говорить, – сказал Анри, – ведь и вас этим взрывом скосило. Я очнулся только через два с половиной месяца в родительском доме.

– В родительском доме? – произнес Монтегю с веселой улыбкой. – Анри, вам повезло, а я вот очнулся в грязном госпитале. Вокруг была куча стонущих раненых солдат, и воняло дерьмом, – засмеялся Монтегю.

К столику подошел гарсон. Друзья, недолго думая, заказали по случаю встречи бутылку шампанского.

– И каких-нибудь закусок на ваш вкус, да побыстрее! – добавил Монтегю.

Едва гарсон отошел в сторону, как адъютант поторопил друга:

– Ну, а дальше что, дальше что, Анри?!

– Дальше? А что дальше… лежал дома, вылечился, а вот сейчас приехал в Париж за новым назначением.

– И я тоже в Париже за новым назначением! Вот это совпадение! Вот это жизнь, Анри!

– Ну а теперь вы, Монтегю, расскажите: где вы? Что вы?

– Ну, как я уже сказал, очнулся я среди зловония. Такой был госпиталь в Хаке. Но, по счастью, в скором времени через город шел конвой, который вывозил раненых во Францию.

– Это что, тот, который проходил через три дня?

– Ну да, что-то вроде этого.

– Так и я тоже вернулся с этим конвоем.

– Вот дела… бывают же такие совпадения!

– И вы не встретили моего слугу?

– Нет.

– Но он был с этим конвоем!

– Может быть, – пожал плечами Монтегю, – я лежал весь замотанный, как мумия.

– Ну а дальше что?

– Ну а дальше меня привезли в военный госпиталь в Ортезе. Лечился там, потом перевели в другой госпиталь, получше, в Бордо. Ну а уж потом, когда стал ходить понемногу, поехал к себе домой в Кутанс. Вот, собственно, и все. – Закончив свой рассказ, Монтегю на секунду задумался и добавил: – А, вот еще что! В Ортезе я лежал в госпитале с одним лейтенантом, который был тоже ранен при штурме монастыря Сан-Хуан. Ему зацепило ногу, и он упал еще до взрыва капеллы, так что, лежа на земле, смог наблюдать этот эффектный момент издалека.

– И что он видел?

– Да, говорит, взрыв был такой, что казалось, что пол горы взлетело в воздух… Теперь там не часовня, а огромная воронка!.. Но вот что интересно, лейтенант мне рассказал, что солдаты вроде как после боя находили среди обломков старинные золотые монеты, и говорят, подобрали их немало.

– Значит, сокровище действительно было? Монтегю пожал плечами:

– Наверное…

– А Святой Грааль?

– Ну какой там Грааль, Анри? Я же говорю, пол горы взлетело к небу! Так что мы уже никогда не узнаем, был он там или нет.

– Жаль…

– Чертовски жаль… – кивнул головой Монтегю. Оба молодых офицера на миг замолчали, а потом де Крессэ уже совершенно другим тоном продолжил:

– А сейчас вы возвращаетесь в Испанию в штаб Сюше?

– Крессэ, вы меня смешите. Вы что, ничего не знаете?

– Да сегодня уже кое-что узнал, – отозвался Анри и добавил: – Вы, верно, имеете в виду войну с Россией?

– Ну да! С Россией! – радостно воскликнул Монтегю. – Анри, все говорят, что это будет последняя война империи! Как только мы разобьем царя Александра, воцарится всеобщий мир! Россия снова станет нашим союзником, англичане вынуждены будут поднять руки кверху, ну а в Испании все радостно примут короля Жозефа. Правда, нам больше не останется, Анри, никаких приключений! Поэтому все уже прозвали эту войну «Последняя война империи». Неужели я пропущу такое! Да черт с ним, с этим Арагоном!

Монтегю произнес эту речь, захлебываясь от восторга.

– И где же вы теперь будете служить? – спросил Анри.

– Назначение потрясающее! – воскликнул Монтегю. – Меня приписали к штабу маршала Даву. Послезавтра, – и он сделал жест, как будто машет на прощание, – до свидания, Париж, здравствуй, путь в Гамбург… Нельзя упустить такой шанс! Самое главное – отличиться в глазах Императора, тогда-то моя карьера будет сделана! – Произнеся это, Монтегю заметил, что Анри несколько помрачнел. – Вас что-то смущает, Анри? Кстати, а вас куда отправили?

– В Мюнстер. Туда выдвигается Третья кирасирская дивизия.

– Мюнстер… это где? Далеко от Гамбурга?

– Да не очень, – усмехнулся де Крессэ, – лье этак сто…

– Ну отлично! Почти соседи, – рассмеялся Монтегю, – будем ездить друг к другу на чашку кофе…

Анри секунду промолчал, а потом очень серьезно спросил:

– Монтегю, быть может, вам известно о том, что случилось с моей женой?

Монтегю вытаращил глаза:

– С женой?.. Вы что, женаты, Анри? Теперь пришла очередь удивляться Анри:

– Но как же, Монтегю, вы же сами организовали наше венчание!

Монтегю хлопнул себя по лбу и засмеялся:

– Ах, черт, совсем забыл! Правильно, вы же по венчались! Но это было давно и в Испании…

Анри стал совсем серьезным и медленно произнес:

– Эврар, я ее очень люблю. Улыбка пропала с лица Монтегю.

– И что вы теперь собираетесь делать?

– Я просил назначение в Испанию, но в военном министерстве мне передали предписание следовать в Мюнстер. Никто: ни заместитель министра, ни сам министр не хотят ничего менять. Говорят, что это может сделать лишь сам Император, так как назначение уже подписано им.

– Да бросьте, Анри, это же здорово! Мы пойдем на великую войну! На великую победу! Что вам делать у Сюше с его тридцатитысячной армией? Здесь знаете сколько собирается солдат! Знаете какие великие события готовятся? – Монтегю улыбнулся. – А Инессу еще лучше мы вам в Германии найдем! Говорят, там девушки свеженькие, чистенькие, белокурые…

– Монтегю, я правда люблю только мою Инессу. И не знаю, что мне теперь делать.

Монтегю опять посерьезнел.

– А что с ней? Вы получали от нее письма?

– Нет, Монтегю, ни одного.

– Ну вот видите, Анри, может быть, она гуляет там уже с каким-нибудь доном Педро, испанским грандом, а вы тут убиваетесь!

– Этого не может быть, Эврар! Она не такая, как все остальные женщины!