Недовольный Ринго в сопровождении двух своих воинов подошел к главному храму Стареллы в Якомине. На ступенях лестницы стоял Марсель в полном жреческом облачении, окруженный несколькими младшими жрецами. Они только что закончили очередной ритуал.

- Приветствую тебя, Ринго, - поздоровался верховный жрец Стареллы.

- И я тебя приветствую, - с трудом сдержался воин. – Нам надо поговорить. Наедине.

- Хорошо, - согласился Марсель. – Пройдем в храм.

Мужчины прошли в небольшую заднюю комнату храма, заставленную полками с книгами и древними свитками. В помещении курились несколько бронзовых треног, а на письменном столе стояли статуэтки Стареллы и Сета. Жрец предложил гостю располагаться в одном из двух кресел, стоявших перед столом.

- Итак? – спросил Марсель.

- Если мне не изменяет память, Марсель, ты обещал за пару месяцев пробудить необходимое для успешного штурма Миранды количество тв… монстров, - напомнил Ринго. – Миранда до сих пор не пала.

- Ты же знаешь, моя богиня пробуждает своих детей ото сна, но она тоже должна восстановить Силу, - пожал плечами Марсель.

- Ты утверждал, что потребуется лишь пара месяцев, - раздельно произнес закипающий воин.

- Я – всего лишь человек, я не могу решать за мою Госпожу. Она решила поступить именно так, как поступила. Ты должен быть ей благодарен, однако. Она помогла нам, она раздобыла хворь, которая в свое время выкашивала население Розми, ты пронес ее в Миранду. Все должно в скором времени решиться малой кровью. Не забывай, монстры – дети моей богини, она же не хочет, чтобы ее дети гибли, штурмуя стены города, - Марсель откинулся в своем кресле, сложив руки на животе.

- Марсель, она же хочет, чтобы мы достали ее Амулет?! – повысил голос Ринго. Хорошо, что их разделял стол, а то Дервиш очень хотел вытрясти душу из этого хвастуна, тянуться же через стол было не сподручно.

- Конечно же, - кивнул светловолосой головой верховный жрец.

- Тогда ей придется согласиться с тем, что ее дети будут гибнуть! – зло бросил глава храмовых воинов. – Эта хворь то ли протухла за годы, что лежала в болотах, то ли пришельцы в силах с ней справиться, но эпидемии нет! Есть лишь несколько случаев заболевания, которые сумели локализовать!

- Это пока, - улыбнулся жрец. – Хворь эта проявляется не сразу. У кого-то из людей она проступает мгновенно, у кого-то через месяц после заражения. Она себя еще покажет, - Марсель покровительственно улыбнулся, перебирая пожелтевшие свитки на столе. Этой улыбкой он еще больше разозлил Ринго Дервиша.

- Мы не можем столько ждать, - прошипел Ринго. – Не можем! Надо пробуждать остальных тварей! Они должны штурмовать город! С этой болезнью мы тут прокопаемся до следующего лета! – чуть ли не вскричал глава храмовых воинов. О, Сет, дай ему силу терпеть этого идиота! Как он не понимает? Как никто из них не понимает? Дервиш вздохнул глубоко, попытался успокоиться. - Как ты не понимаешь, нас же могут легко вычислить! РСР нами уже заинтересовалось! Нам просто повезло. Но Бодлер-Тюрри не идиот. Он скоро все поймет. Тогда придет конец всем нашим планам, Империя Повелителя не возродится! Как ты и твоя жадная богиня этого не можете понять?! РСР в любой момент заинтересуется происходящем тут! – подался вперед глава храмовых воинов.

- Ты слишком сильно паникуешь, Ринго, - покачал головой Марсель. – Слишком, - он вновь тонко улыбнулся, наблюдая за игрой пылинок в свете настольной лампы.

- А у тебя в голове болотная жижа, а не мозги! – взревел воин. – Ты тут совсем мхом покрылся, и даже не понимаешь, что творится во внешнем мире, какие опасности нас подстерегают! Миранда не пала! Нашествие началось не в срок! Для Бодлер-Тюрри это – уже основание для отправки сюда своего агента! Эпидемия же и карантин послужат ему лишь дополнительным стимулом к действию!

- Ты преувеличиваешь его прозорливость, - вновь спокойно ответил Марсель.

- Я знаю этого человека. Он страшен своим чутьем, - признался Ринго. – Ты даже не представляешь, как мы все рискуем, затягивая со штурмом Миранды.

- От чего же она до сих пор не пребывает в полной изоляции, если мы так рискуем? – пошел в атаку Марсель, отбросив какую-то бумагу, от чего пыль со свитков взвилась еще выше со стола.

- От того, что твои твари ее до сих пор не взяли! Мои люди делают все возможное, но этого недостаточно!

- Твои люди тоже не особенно стараются – капитан Лавджой еще жив, а новый командир вертолетчиков не погряз в пьянстве и от чего-то не спешит геройствовать. Наоборот, он начал бороться с пьянством, - блеснул своей осведомленностью Марсель. Вся благость и спокойствие слетели с его лица.

- Лавджоя не смогли убить твои хваленные твари, - припечатал Ринго, сжимая кулаки.

Оба мужчины зло уставились друг на друга. Бешенство клокотало в душе одного и поднимало ледяные волны в душе второго. Казалось, еще мгновение и оба бросятся друг на друга, но Ринго взял себя в руки.

- Марсель, мы делаем одно дело и хотим одного. Марк недоволен. Поверь мне. Когда он недоволен, он смещает тех, кто вызвал его недовольство. Я не только хочу возвращения Повелителя и хочу возрождения его Империи, но я еще и жить хочу. Ты же помнишь участь Корела?

- Да, мы делаем одно дело, - согласился жрец, постепенно успокаиваясь. – Я постараюсь перенаправить Силу на пробуждение детей моей Госпожи. И постараюсь еще что-нибудь найти в нашей библиотеке, что сможет нам помочь.

- Хорошо, - согласился Ринго Дервиш. Он резко развернулся и вышел из пыльного помещения, пропитавшегося запахом старой бумаги, кожи, болотной тины и забвения.

2

В один из выходных дней, Рик, Стюарт и Анна были приглашены господином и госпожой Лаввальер на небольшой семейный обед, по случаю приезда средней дочери почтенных хозяев дома. Летти с супругом вернулись в родной город из долгого свадебного путешествия.

Будучи традиционной многодетной розмийской семьей, у Лаввальеров имелось три дочери и пять сыновей – гордость родителей, продолжавших семейный бизнес или же ставших довольно успешными адвокатами. Лаввальеры вообще были уважаемым семейством, где чтили традиции и задумывались о будущем семьи, блюдя ее интересы.

В просторной гостиной дома на Тенистой улице[1] расположилось все семейство Лаввальер с дорогими гостями. Высокие окна от пола до потолка были распахнуты настежь, пропуская в комнату ароматы летнего