* * *

Двойной Пик впивался каменными рогами в лиловое небо. Одна вершина заметно доминировала над другой, напоминая скорпионью клешню, норовившую ухватить заходящее солнце. Керсу подумалось, что слишком часто в последнее время он встречается с рогатым гигантом, и сколько ещё ходить ему туда-сюда по проторённой Пером тропе — одной Госпоже известно.

С ним поравнялась Глим и протянула флягу:

— Будешь?

Керс не отказался. Вино всегда к месту, тем более посреди Пустошей.

— Что у тебя с Твин? — девчонка выжидательно уставилась на него.

— Глим, не начинай!

— Вот скажи, чем она лучше меня?

— Слушай, а кто такой Тар? — поспешил сменить тему Керс.

Лицо девчонки мгновенно помрачнело. Она задумчиво провела пальцем по запястью, поддевая рукав. Стеклянный шарик радужно сверкнул в последних лучах заходящего солнца.

— Был один желторотик, — проговорила она. — Тихий, но довольно способный, на охоте хорошо себя проявлял. А потом связался с девчонкой из сервусов. Глупыш не знал, как здесь принято, а ведь в этом есть и наша вина — закрывали глаза на ублюдков, насилующих наших же самок. А вот Тар не смог закрыть. В общем, убил он одного плётчика и попытался сбежать со своей подружкой, но у них не получилось… Как раз тот вонючий боров первым выстрелил ему в спину. Мразь поганая!

— Фигасе! — Керс потрясённо присвистнул. Желторотик, убивший плётчика — это что-то из ряда вон. Случались, конечно, стычки, если верить слухам, но до крови не доходило. До крови свободных, разумеется, с бунтарями разговор короткий — петля на шею, чтоб другим неповадно было. А насильники среди плётчиков — дело обычное, таким никого не удивить.

Воющую теснину, пролегавшую меж двух скал-близнецов, они преодолели далеко за полночь. В лагере, разбитом у подножья скал, их уже ждали Нудный с парой собратьев. Уставшие и голодные, новоприбывшие мальки рванули к костру, некоторые побежали к рощице за хворостом — на всех у огня места не хватило, а кто-то и вовсе развалился на голой земле и тут же самозабвенно захрапел. Сервусы же принялись копаться в тюках с провизией, и Керс им не завидовал — кому отдых, а кому ещё ораву голодных ртов кормить после долгого пути.

Немного поразмыслив — пожрать или поспать, он всё же решил последовать примеру самых неприхотливых и, расстелив покрывало подальше от гомонящей стаи, Керс устроился поудобнее. Альтера умостилась рядом и, буркнув, чтоб не будил до утра, мгновенно отключилась. Неудивительно, почти двое суток без сна, привалы они делали короткие, стараясь уйти от Регнума подальше. Керс прижал подругу к себе, чтобы не замёрзла, и закрыл глаза, но едва он начал проваливаться в сон, как над ухом кто-то настойчиво прочистил горло.

— Ну что опять? — он сердито уставился на Нудного, тенью нависшего над их лежанкой.

— Кое-кто хочет с тобой поговорить.

— А до утра этот «кое-кто» никак не потерпит?

— Может и потерпит, но я бы на твоём месте сейчас поговорил. Стрёмно как-то в её компании…

— В чьей компании? — Керс осторожно высвободил руку из-под головы Альтеры.

— В моей, — раздался позади чертовски знакомый голос.

Нашарив на поясе зажигалку, он подскочил с лежанки.

— Всё-таки пришла за своим, — подыхать уже не хотелось. Во всяком случае, не сейчас, когда всё только начало налаживаться, когда захотелось жить, возможно, впервые за долгие годы.

— Не бойся, малыш, — рассмеялась Девятая. — Я тебя не трону, а даже если трону, тебе это только понравится.

То, что ищейка нашла его — вполне ожидаемо, на то она и ищейка, но если убивать его она не собирается, тогда что ей нужно?

— Ну, я рядом буду, если что, — Нудный мялся в нерешительности.

— Сам разберусь, — Керс повернулся к Девятой. — Ладно, пойдём поговорим.

Ищейка последовала за ним к плоскому валуну и, устроившись на камне поудобнее, сверкнула белозубой улыбкой:

— Гляжу, мой малыш войском обзавёлся.

— Разве ты не должна сейчас лизать сапоги своему хозяину?

— Обычно моему хозяину лижут не сапоги. Если ты не в курсе, я подчинялась непосредственно первому магистру, а о нём, полагаю, ты уже наслышан.

— С чего бы? — Керс с деланным презрением фыркнул.

— Хотя бы с того, что он — твой главный враг, и весьма опасный, к твоему сведению. А раз уж ты собрался бодаться с Легионом, то обязан знать повадки своего противника назубок.

— Так ты явилась советы мне раздавать? — от усталости гудели ноги, и Керс, подумав, что угрозы ищейка вроде не представляет, уселся рядом.

— Почему бы и нет? Дорога в Опертам мне заказана. Задание я провалила, десяток желторотиков с моей лёгкой руки подарены Перу, а ты шляешься на свободе живым и невредимым. Как считаешь, что со мной сделает Легион после такого?

Он равнодушно пожал плечами. Ему-то какая разница, что с ней там сделают? Своих забот хватает, да и поспать бы…

— Слушай, подруга, я уже не помню, когда последний раз нормально высыпался. Выкладывай по-быстрому что тебе нужно и иди куда шла.

Спрыгнув с камня, Девятая прильнула к Керсу и провела ногтем по его груди:

— Думаю, ты и так знаешь, что мне нужно.

От девчонки исходило приятное тепло, щекочущее кожу под одеждой, будто чьё-то прикосновение — лёгкое, будоражащее, порождающее в воображении откровенные видения, и от этих возбуждающих образов в портках зашевелилось… Какого смерга!

И тут Керса осенило:

— Постой-ка, ты что, хистуешь?

Девятая невинно захлопала глазами:

— С чего бы мне хистовать? Я пришла к тебе не как враг, малыш.

Либо ищейка лукавит, либо… ищейка лукавит. Других объяснений этой хмари он не находил. Скорее всего, её заслал Легион как шпиона. Может, она и не собиралась убивать его в Исайлуме, чтобы… Но чтобы — что? Керс окончательно запутался.

— Давай начистоту, подруга, без этих твоих ужимок. Зачем ты здесь?

— Скажем так, я хочу быть рядом с тобой. Пока не знаю, для чего, ещё не решила, но я могу быть тебе полезна, — Девятая чуть склонила голову набок, рассматривая его лицо. Брови её поползли вверх, и она вдруг расхохоталась. — Погоди, ты что, думаешь, меня подослал Легион?

— Читаешь мысли.

Прервав издевательский смех, она прижалась к нему ещё сильнее и нежно провела пальцами по шраму:

— Ты ещё наивнее, чем я полагала. Не сказать, что это плохо, но недопустимо в твоём положении. Раз уж ты ступил на эту тропу, малыш, придётся тебе отрастить клыки, и желательно поострее вражеских.

— За мои клыки можешь не волноваться.

— Одним хистом тебе не обойтись, Даниэл…

— Не называй меня так!

— Почему? Думаешь, прячась за всякими прозвищами, ты