— Я скучала по тебе, — сказала она, когда я крепко обнял ее. — Я знаю, что это не мое дело, но я слышала, что Линь сказала тебе, и я согласна. Ты заслуживаешь такого человека, как Джордан. То, что сделал Карн, было отражением его, а не тебя. Джордан не он, и ты тоже не та девушка, которой была тогда.

В голове пронеслась ясная мысль.

Та Наз, что была год назад, никогда не смогла бы отчитать Карна или простить Джас за то, что она сделала. Она никогда не смогла бы устроить свою жизнь в новом городе и ожидать, что такой заботливый человек, как Джордан, полюбит ее. Я корила себя за то, что так отреагировала на Карна, когда снова увидела его, и подумала, что он был прав на мой счет. Но это было нормально. Моя реакция на него была нормальной.

Я была такой дурой. Такой дурой. Все, кого я любила, говорили мне, что я выросла, а я не слушала. Вместо этого я позволила тому, кто считал меня одноразовой, диктовать мне свои чувства.

— Ты права, — сказала я, сползая с кровати и залезая в шкаф, чтобы достать коробку, спрятанную под мешками со старой одеждой. Джас вышла за мной из комнаты и спустилась на кухню, где Линь сидела с моими родителями.

— Что это? — спросила Линь, следуя за мной на задний двор.

— Что ты делаешь? — спросила Джас, когда я вывалила всю коробку в большую бочку для сжигания мусора, которую отец держал во дворе.

— Это все, что у меня осталось от отношений с Карном. Тогда у меня не хватило духу выбросить все это, но сейчас единственное, чего я хочу, это покончить с этим.

Я взяла зажигалку и подожгла одно из стихотворений, написанных Карном. Стихотворение, которое, как я потом выяснила, было даже не про меня. Я бросила его в кучу, наблюдая за тем, как оно взрывается бушующим желто-оранжевым пламенем.

Линь и Джас ликовали, а мои родители вышли из дома, встревоженные тем, что пламя охватило бочку. Когда Джордан ушел, я сломалась и рассказала им правду о нас. Они не рассердились, но я видела, как они разочарованы тем, что я солгала.

— Наз, что происходит? — спросили мои родители, бросившись ко мне.

— Мама, папа. Мне очень жаль, — сказала я. — Мне жаль, что я вела себя так, когда мне было восемнадцать, и как я все бросила, когда переехала в двадцать. Простите, что я не послушала вас, когда вы сказали, что он мне не подходит, и простите, что я не стала для вас лучшей дочерью после того, как мы расстались. Мне не следовало лгать о Джордане, и я больше никогда этого не сделаю. Я просто хочу вернуть своих родителей, — плакала я, выпуская все наружу, чувствуя легкость от того, что мои прошлые ошибки остались позади. Я перестала возводить вокруг себя стены. Я покончила с темными эмоциями, которые пытались управлять моей жизнью.

Глаза отца наполнились слезами, и он крепко обнял меня. Мама плакала рядом с нами, присоединившись к нам.

— Мы никогда не переставали любить тебя и очень гордимся тобой. Да, нам было больно, но мы видим, какой женщиной ты стала. Ты никогда не теряла нас, бета, — сказал мой отец, когда мама отстранилась, вытирая слезы с моего лица.

— Нет ничего важнее твоего счастья, Наз. Ты моя дочь, и нет ничего, что я не сделала бы для тебя, — сказала мама, и я фыркнула. — Мы бы тоже не отказались вернуть нашего Джавая, — добавила она.

Я захихикала, ничуть не удивленная тем, что мама так хотела, чтобы Джордан стал ее зятем.

— Иди сюда, — мама жестом подозвала Линь, которая, казалось, готова была взорваться, если не присоединится к объятиям. Она потянула Джас за собой, и мы повернулись, чтобы посмотреть, как ярко горит костер, а потом залить его водой. Загрязненный дымом воздух снова стал чистым.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Р

ад, что вы вернулись, — поприветствовал Фил, когда мы с Линь вошли в холл. — О, а я, как вы и сказали, собирался передать вашу посылку Джордану.

Я забыла о зеркале, которое велела Филу передать, и почувствовала, как у меня заколотилось сердце. Я оставила в посылке записку, чтобы Джордан прочитал. Значит, он прочитал ее и все равно не захотел позвонить? Бодрящие слова, которые Линь давала мне по дороге сюда, вылетели у меня из головы.

— Зеркало искусственного интеллекта? — спросила Линь, выглядя обеспокоенной.

Я тяжело сглотнула и кивнула ей.

— Надеюсь, мы не увидим его в мусоре, — усмехнулась она, пытаясь снять напряжение. Это произвело обратный эффект, и я с ужасом посмотрела на нее. — Я шучу! — быстро добавила она, но это было бесполезно. Я уже представляла, как Джордан бьет молотком по зеркалу, над которым я так старательно работала.

— Линь, я должна его увидеть. Все, что он сказал той ночью, было неправильно, а я была слишком глупа, чтобы понять это. Если Джордан все еще не хочет меня видеть после того, что я скажу, он должен сказать мне это в лицо, — решила я.

Предвкушение убивало меня, и мне нужно было его разрядить. Я направилась к лифту, готовая стоять у его двери, пока он не впустит меня.

— Наз, — позвал Фил, догоняя меня. — Его нет дома. Он не возвращался с тех пор, как уехал. Я думал, вы будете вместе. Вот почему я пытался сказать, что посылка осталась здесь.

— Что? — мои брови сошлись в замешательстве.

Где еще он мог быть?

Его не было дома уже два дня, и было только два места, куда он мог пойти. Либо он провел весь день на работе, либо был дома у мамы. Фил бросил на меня извиняющийся взгляд. Единственное, что мне пришло в голову, позвонить Джанелль.

Она сразу же взяла трубку.

— Ты вернулась! Как прошла твоя поездка? — спросила она, и я была уверена, что не смогу отказаться от общения с его семьей.

— Привет, Джанелль. Да, я вернулась, но я хотела спросить, был ли Джордан у тебя дома? — спросила я, стараясь не показаться сталкершей.

— О,