– Я и так уже поняла, что замещавший меня работник был ленив. Это и дураку ясно. Куча недоделок!

– Вы не ответили на мой вопрос, – снова улыбнулся джентльмен.

– Я…

Что мне было делать? С одной стороны, я не умела врать, а с другой – мне не хотелось рассказывать того, чем со мной по секрету делился Годфри.

– Не ответила, потому что это не в моих силах. Вы по поводу наследства?

Естественно, я прекрасно знала, что Блэкджек Нортон помер без гроша за душой, однако почувствовала, что гость ожидает от меня именно такого вопроса.

– Ответить вам не в моих силах, – в тон мне промолвил гость, – однако смею вас заверить, что уже достаточно долго пытаюсь отыскать родственников покойного Нортона.

– Вам лучше обо всем расспросить самого мистера Нортона, после того как он вернется.

– И когда же его ждать?

– В четверг.

Джентльмен кивнул и, надев цилиндр, шагнул к двери.

– Сэр! – спохватилась я. – Как мне о вас доложить мистеру Нортону?

– Сильно сомневаюсь, что он меня знает. Меня зовут Холмс. Шерлок Холмс. Я оставлю свою визитную карточку.

Я молча взяла визитку и уставилась на джентльмена, который с кошачьей грацией двинулся по заваленной бумагами конторе к выходу. После того как за ним закрылась дверь, я еще очень долго не могла оторвать от нее взгляд. Когда же мне это удалось, я посмотрела на карточку. На ней значилась не только фамилия конкурента Ирен в погоне за Бриллиантовым поясом, но и адрес, показавшийся мне смутно знакомым. Этот адрес воскресил во мне воспоминания о дне первой встречи с Ирен и нашем знакомстве с ныне покойным мистером Джефферсоном Хоупом.

– Бейкер-стрит, двести двадцать один би, – прошептала я, быть может надеясь, что если произнести адрес вслух, то он чудесным образом исчезнет с визитки. Естественно, с ним ничего не случилось.

– Шерлок Холмс! – воскликнула Ирен.

Мне так хотелось поскорее поведать подруге о недавнем визите сыщика, что я не сдержалась и выпалила эту новость, как только Ирен переступила порог Брайони-лодж.

Побледнев от волнения, она застыла в дверях.

– А кто такой Шерлок Холмс? – поинтересовался у нее из-за спины Годфри.

– Так значит, Шерлок Холмс спрашивал об отце Годфри? – не веря своим ушам, переспросила Ирен.

– Скорее, о самом Годфри, – ответила я.

Ирен, словно лунатик, вошла в дом, вынув из волос булавку, крепившую новенькую модную шляпку, исписанную словом «Париж». Затем она подошла к зеркалу и подняла вуаль. Годфри неотступно следовал за Ирен. Несмотря на потрясение, подруга выглядела великолепно. После трех дней, проведенных в столице Франции, она преобразилась, словно парижский галантерейщик, продавший ей шляпку, также украсил ее глаза горящими искорками, а щеки – бутонами роз. Я немедленно прониклась уважением к шляпникам.

– Ирен, – тихо промолвил Годфри, положив ей руки на плечи, – почему тебя смущает, что этот Холмс спрашивал о моем отце? Мне по-прежнему очень не нравится, когда ворошат прошлое моей семьи, однако, я думаю, ты придаешь этому известию чрезмерно большое значение.

Ирен чуть рассеянно улыбнулась адвокату, желая его успокоить:

– Что ты, Годфри, я вовсе не переживаю. Все просто. Дело в том, что в прошлом наши с Холмсом пути чуть было не пересеклись. Первый раз это произошло, когда мистер Тиффани дал нам обоим задание отыскать Бриллиантовый пояс.

– Ясно. – Годфри положил перчатки, шляпу и трость на полку. – У этого Холмса снова проснулся интерес к поясу. Интересно, почему?

– Скорее всего, по той же причине, в силу которой ты тоже хочешь вернуться к его поискам. Я имею в виду распродажу королевских драгоценностей, на которой мы только что присутствовали в Париже. Не исключено, что мистер Тиффани обратился к мистеру Холмсу с просьбой еще раз попробовать отыскать пояс.

– Также возможно, что этот Холмс обнаружил новую ниточку, ведущую к сокровищу, – склонил голову Годфри. – Пожалуй, мне имеет смысл с ним встретиться. Предупрежден – значит, вооружен.

– Извините, что прямо с порога огорошила вас такими известиями, – вставила я, чувствуя некоторую обиду оттого, что обо мне все позабыли. – Когда незнакомец представился, я подумала, что у меня сердце остановится.

Однако в данный момент моих друзей куда больше интересовал Шерлок Холмс, а не мое былое недомогание, вызванное его появлением.

– Чем он вообще занимается? – с некоторым раздражением в голосе произнес Годфри.

Мне показалось, что его недовольство вызвано не только интересом, проявленным Холмсом к несчастному семейству Нортонов, но и восхищением, с которым Ирен говорила о сыщике. Неужели Годфри ревнует?

– Он занимается расследованием всяческих загадок, – сияя, ответила Ирен. – Шерлок Холмс – сыщик-консультант и, надо сказать, превосходный. Насколько мне известно из того, что я слышала и читала, он принимал участие в расследовании всех громких уголовных дел последнего десятилетия.

– Никогда о нем не слышал! – заявил Годфри.

– Это вполне объяснимо. Несмотря на то, что полицейские не отличаются умом и проницательностью, все лавры они присваивают себе.

– Насколько я могу судить, Холмс тоже не блещет ни тем, ни другим, – проворчал Годфри, – в противном случае он бы не пришел ко мне в открытую.

– Откуда ему было знать, что у простой машинистки наличествуют невероятное чутье и очень крепкая память, – нежно улыбнулась Ирен. Ее явно забавляло замешательство Годфри. – Нам надо все хорошенько обдумать. Но сперва мне необходимо переодеться.

Я отправилась с Ирен наверх, оставив Нортона в гостиной. Пусть остынет и успокоится. В глубине души я ему сочувствовала: новости о Холмсе заставили отложить рассказ о поездке во Францию, обесценили его, отодвинув на задний план.

– И как тебе Париж? – спросила я Ирен, помогая ей снять дорожное платье.

– Превосходно! Мы побывали у дворца Тюильри, из которого в сорок восьмом году украли Бриллиантовый пояс. Цветы на клумбах уже начали распускаться. Знала бы ты, какой аромат там стоит. А статуи древнегреческих богинь среди зелени совсем как живые! А еще мы пили чай в кафе под открытым небом на Монмартре. Воздух свежий, все такое изящное и чистое, а город в солнечном свете – будто бы янтарный. Мне очень понравилось!

– А драгоценности? Судя по фотографиям в газетах, они достаточно… большие.

– О да, украшения не маленькие, и слов нет, до чего красивые! – Ирен присела на краешек туалетного столика. Ее глаза сверкали. – Их больше никто никогда не увидит – мистер Тиффани собирается разобрать их и продать камни по отдельности. Да, он тоже был на аукционе. Как же мне жаль, Нелл, что ты не видела эту роскошь. Взять, к примеру, любимый гребень императрицы Евгении. От него отходят девять усыпанных бриллиантами лент, длиной до плеча. Представляешь, как это выглядит?! Словно водопад белого пламени! Гребень продавали по частям, всего было восемнадцать лотов. Мистер Тиффани выкупил шесть, заплатив двести восемнадцать тысяч франков. Я сказала ему, что гребень нельзя разбирать.