уже практически не осталось. Приходится выдумывать что-то новое, справляться своими силами… Наши маги делают какое-то зелье, чтобы обратить Анхеля и прочих ворасов в пауков навечно. Чтобы они больше не досаждали нам…

– Представляю, как Чеслав вызверится, если нам это удастся! – ведьмак воодушевленно хохотнул, – Полцарства бы отдал, чтобы его лицо в этот момент увидеть!

За спиной послышались чьи-то знакомые шаги. Дверь гостиной распахнулась и в нее вошел кажущийся явственно усталым и довольно сонным, великий маг собственной персоной. Голос сына он услышал, и даже несколько минут честно ждал, чтобы тот пришел к нему, однако, не дождавшись, предпочел забрать необходимые ингредиенты лично.

– Боюсь, что полцарства у тебя нет, – он тонко улыбнулся, протягивая руку, – Ты все достал?

– Абсолютно, – Андре самодовольно выпрямился, – С арганией пришлось немного повозиться, но я все-таки раздобыл и ее. Вообще-то у нас она, если ты не знал, не водится, пришлось изрядно поломать себе голову и побить ноги, прежде, чем я все-таки добрался до нее.

– Хорошо, что добрался, – Альберт быстро улыбнулся, принимая из рук сына заветный мешочек, – Думаю, твоя сестра и наш друг введут тебя в курс дела… если уже не ввели. Мне же необходимо вернуться к опытам – время поджимает, а хотелось бы успеть до завтрашнего утра. Ночью уже необходимо использовать…

– Я бы мог… – начал, было, молодой человек, однако неожиданно перебил сам себя, – Хотя нет, я бы не мог. То, что я умею составлять, не имеет ни малейшего отношения к ворасам, оставлю, пожалуй, работу профессионалам. А вы тогда введите меня в курс дела, чтобы я знал, чем могу помочь.

– Помогай, чем можешь, – оборотень устало зевнул: время было уже довольно позднее, – Глядишь, и твои способности пригодятся… В конце концов, ты умеешь владеть шпагой – это уже тоже неплохо.

– Шпага против магии? – парень хохотнул и, поднявшись, с видимым наслаждением потянулся, – Ладно. Вообще, я уже все понял и все усвоил, ввелся во все курсы дела… Значит, перед нами стоят две задачи – спасти Винса и одолеть Чеслава и Анхеля. И желательно все это совершить более или менее в одно время.

Татьяна с Ричардом, переглянувшись, только кивнули. Им, как самым оптимистично настроенным личностям в стенах этого замка, задача казалась непосильной…

***

Винсент скрипнул зубами. Веревки порвать никак не получалось, никто из похитителей его более не навещал, не давая никаких подсказок о том, что происходит вокруг, и мужчина, изнывая от бессильной ярости, уже готов был попытаться опрокинуть стул на пол, и себя вместе с ним, чтобы создать хоть какое-то разнообразие.

Он до сих пор толком не знал, был ли услышан его призыв кошкой, был ли он как-нибудь воспринят, передан ею остальным. В какой-то миг у него, правда, возникло странное чувство, будто кто-то пытается проникнуть в его сознание, но твердой уверенности в этом мужчина не питал. Тем более, что это вполне мог быть и Чеслав, тренирующий свое магическое искусство.

Винсент дернулся и стул подпрыгнул вместе с ним.

Мелькнула шальная мысль попытаться допрыгать до двери и как-нибудь исхитриться, чтобы открыть ее…

Его раздражало собственное бессилие, ему не нравилось, что он не может даже обратиться! Если бы он принял львиный облик, пожалуй, никакие веревки бы не удержали его…

Он дернулся еще раз, заставляя стул подпрыгнуть вновь.

За дверью послышались чьи-то неприятно знакомые шаги. Хранитель памяти замер, горделиво выпрямляя спину и сверля дверь взглядом – кто сейчас войдет, он знал, догадывался и по понятным причинам совершенно не хотел его видеть.

Этот человек вызывал у него омерзение.

Дверь скрипнула, растворяясь и в проходе появилась знакомая рыжая шевелюра. Винсент демонстративно закрыл глаза, прикидываясь спящим.

Следующие действия мерзавца мигом дали ему понять, что идея была не самой удачной – его вновь окатили водой.

Мужчина зарычал и, тряхнув мокрыми волосами, в бессильной злобе уставился на врага.

– Дай только веревки снять, я с тебя шкуру-то спущу, рыжая тварь… – прошипел он, с ненавистью глядя прямо в желтые глаза собеседника. Тот усмехнулся и, поставив на пол опорожненное, только что созданное им ведро, с хлопком соединил руки.

– Рад видеть тебя в добром… хотя вернее будет сказать – в злом здравии, Венсен. Я шел к тебе побеседовать, и вдруг услышал странные звуки… – оборотень закусил губу, склоняя голову набок, – Ты тренировался скакать по полу вместе со стулом?

– Нет, чечетку отбивал! – зло выплюнул Винсент, – Отпусти меня! Давай померяемся силой, как мужчины!

Чеслав развел руки в стороны.

– Эти слова были бы применимы к людям, Венсен, но мы с тобой не люди… К тому же, наше противостояние не дало бы никакого результата – мы оба бессмертны, убить друг друга, увы, пока не можем… Сражение затянулось бы на пару долгих веков, а у нас есть всего несколько часов до Великой ночи, – он неожиданно щелкнул пальцами и, переставив ближе к себе возникший из ниоткуда стул, уселся на него верхом, – Утоли мое любопытство, Венсен. Я ведь сильный маг, ты знаешь это не хуже меня, и я всегда был сильнее твоего учителя…

– У тебя просто слишком большое самомнение, мальчишка, – хранитель памяти скривился, – Моего учителя ты убил обманом, в честном бою ты бы не справился с ним! Рейнир всегда был сильнее тебя, а ты просто чересчур хорошо о себе думаешь!..

– Быть может, – оборотень поднял руку, останавливая собеседника жестом, – Однако, сейчас речь идет не об этом, Венсен, и я просил бы тебя не перебивать меня. Если, конечно, ты не хочешь получить кляп в зубы.

Винсент хотел, было, что-то сказать, но вовремя вспомнил, что угрозы этого парня нельзя игнорировать, что Чеслав всегда говорит всерьез, и ограничился лишь невнятным фырканьем. Собеседник его удовлетворенно опустил подбородок.

– Итак… Я сильный маг и тебе это известно, я был силен еще в те времена, когда Рейнир мерил эту землю своими шагами. Ответь же мне, Венсен… – он немного подался вперед, с жадностью вглядываясь в хранителя памяти, – Как тебе удалось уменьшить силу моего проклятия? Я ведь не хотел губить только детей, я хотел, чтобы вымерли все – и граф, и его жена, и их отпрыски, чтобы Виктор рыдал на могилах самых дорогих ему людей, рыдал, понимая, что это его вина… Татьяна вмешалась в ход истории, в ход событий, и я изменил свое мнение на его счет, я передумал убивать его, но ты сумел ослабить проклятие! Как? Я много раз пытался схватить кошку, пытался изучить ее, и однажды, как ты знаешь, мне это удалось,