Вот такие, Лидочек, некоторые будни БАМа. Пиши, как и чем дышит КамАЗ.

Твоя К.

Приехала, Лид, а у меня уже место в новом общежитии. В крохотной комнатушке стоят три кровати, кухонный столик и… буржуйка. Мы с ней и здесь не расстались. И кто ее назвал «буржуйкой»? Придумать бы ей другое, ласковое, благородное имя. Ведь она нас и кормит, и поит, и согревает. Наше щитовое общежитие по обогреваемости лишь на самую малость отличалось от палатки, пока топишь нашу печурку, вроде бы тепло, а только погаснет, ужасный холод.

Но зато скоро у нас в поселке будет столовая и магазин. Комитет комсомола мыслит провести новогодний бал в новой столовой. У нас появился ансамбль — это ударник, ионика и три гитары. Ребята готовят к Новому году музыкальную программу. А ансамбль они назвали «Сокровище». Сокровище, говорят они, — это не мы, не инструменты даже, а музыка, которую мы будем дарить друзьям. Готовит свою программу и агитбригада.

Несмотря на трудности, у всех какое-то приподнятое настроение.

…Нет теперь у нас главного бухгалтера, он Новый год будет встречать где-то в ОБХСС, а в новом, 1976 году ребятам выдадут зарплату, выдадут и спецодежду, и полушубки.

Видишь, Лид, как много изменений! Я очень рада за ребят. Те ушли, а ребята выдержали и остались, это, Лидочек, самое ценное во всей этой истории.

Я тоже жду Нового года! Мой самый любимый праздник. Такое чувство, как будто Новый год обязательно принесет счастье, как будто именно в этом наступающем Новом году свершится самое главное, важное в моей жизни. И я хожу в ожидании этого праздника какая-то чуть притихшая, чуть торжественная. Даже снежинки, наверное, чувствуют это: они спускаются на землю нежно, как маленькие принцессы. И узоры на их наряде такие красивые! А как же? Они ведь надели к Новому году самое свое красивое платье. Я ловлю эти снежинки, они какое-то мгновение смотрят на меня и тают в моих ладонях. Чудо! А оно всегда мгновенно, и я не в силах удержать его — оно растаяло.

С Новым годом тебя, Лидок, счастья тебе полного, круглого, вон как тот малиновый шар у горизонта.

К.

Все небо заволокло тучами, гольцы нахлобучили шапки из облаков по самые брови, и даже я сняла с себя наконец «гуинпленовую» маску. Давно отпраздновали Новый год, начались новые трудовые будни.

Ребята сразу после Нового года пошли с предложением к новому начальнику дать секретарю комитета комсомола свободную должность, потому что — много ребят живут на трассе, участки разбросаны, но…

А знаешь, Лид, какие тут отличные ребята. Нет, еще не перевелись Павки Корчагины, и от этого сердце переполняется радостью, гордостью за мое поколение. Ты знаешь, я всегда завидовала тем, кто воевал, тем, кто строил Комсомольск-на-Амуре. Я преклоняюсь перед ними, но буду преклоняться и перед теми, кто вынесет на плечах БАМ. Они стоят этого. Я вот даже не знаю, о ком тебе рассказать, почти каждый — незаурядная личность.

Каждый разный, и каждый лучший, каждый по-своему прекрасный человек. Вот хотя бы Валя Котикова. Знаешь, какая она маленькая, хрупкая, тонкая. Работает геодезистом. Она у нас единственный геодезист. На месте забитого ею колышка вырастают дома. Но это в поселке. Она самой первой проходит по тайге, размечая трассу. Летом в невыносимый зной, когда даже местному жителю трудно отбиться от мошки и комаров, и зимой, проваливаясь в глубокий снег, проходит много километров по трассе с инструментом за спиной. И кажется, как будто никогда не устает, когда она проходит по трассе, за ней не поспевают идти даже здоровые парни.

А Татьяна Рачкова — это наша звезда. Когда она поет своим низким бархатным голосом под гитару, то кажется (и не кажется, а мы точно знаем), что лучше ее никто-никто не поет. Спортсменка, вечно чем-то увлечена и самый лучший, незаменимый старший инженер ПТО. А девчонки и парни в бригадах! Заработки у них совсем маленькие, с двойным коэффициентом они получают столько, сколько дома получали без коэффициентов и в прекрасных условиях. Многие, кто приезжает, недоумевают и спрашивают: а что их тогда сюда погнало?

Вот глупые. Разве только в деньгах счастье? Счастье — это когда много друзей. Счастье — это когда ты знаешь, что ты делаешь большое, благородное дело, когда ты знаешь, чего ты стоишь. Ведь смысл твоей жизни измеряется не суммой накопленных денег и благ, а суммой сделанных прекрасных дел, суммой оставленных добрых следов на земле.

И многие не уедут отсюда еще очень долго, потому что прав Маяковский:

Землю, где воздух, как

сладкий морс,

Бросишь и мчишь, колеся,

Но землю, с которою

вместе мерз,

Вовек позабыть нельзя!

Конечно, как тяжело, никто и не спорит. Здесь ведь, как на войне, проверяется человек, негде ему спрятаться, и маску долго невозможно носить, вот и убегают некоторые и ищут слова себе в оправдание. Таких здесь презирают и никогда о них не говорят.

Ну вот, Лид, хотела рассказать тебе о чем-то очень личном, но опять куда-то свернула. Видно, потому, что БАМ стал неотъемлемой моей частью.

Пиши. Целую. К.

Лидок, вспомни Петрарку:

Вы на пути к любви!

— Ступайте вспять! —

А вы, что ей безумно предались?

— Сбивайте пламя!

Чтоб не разгорелось —

Из тысяч одному дано спастись!

Хотя он сам не повернул вспять, и я не собираюсь, тем более что я счастливая, родилась в «рубашке»! Говорят, в приметы верить — это пережиток прошлого. Какая чепуха! Во-первых, приметы складывались столетиями из наблюдений, а не просто так. А во-вторых, почему не верить в добрую примету, ведь правда?

Ну ты уже поняла, о чем я говорю, да? Только если я тебе сообщаю об этом сегодня, это не говорит о том, что я вчера влюбилась.

В отличие от Петрарки я не влюбилась с первого взгляда. И не влюбилась, а полюбила, не сразу — постепенно, но на всю жизнь.

Но почему моего любимого, хорошего Петрарку Лаура не полюбила, а меня, противную, вредную, Толька любит. Несправедливо, да? Но я счастлива.

Кто он? Тот самый комиссар ленинградского эшелона.

Кто он? Знаешь,