драться! Вырастешь — сам поймешь, а пока слушай тех, кто кое-что испытал в жизни.

Подошли к Курилам. Какая это красотища! Как в сказке. Но прибыли мы сюда не любоваться этой сказкой. Март — месяц рождения детенышей тюленей. Важно уточнить, когда щенятся островные. Может, помните, во время отпуска я рассказывал вам об известном биологе из Ленинграда. Так вот он считает: мой островной не что иное, как разновидность другого тюленя — ларги. Но если черные курильские тюлени приносят детенышей не в одно и то же время, то ларга — это определенно отдельный вид.

Обследовали первые лежбища. Островной пока не щенился. Неужели все-таки новый вид?.. Но нужна проверка и еще раз проверка! Наука не прощает любой оплошности. Каждая неуточненная деталь ставит под сомнение: отдельный ли вид островной?

А мне важно знать точно. Ведь если черный тюлень — разновидность ларги, его могут истребить. На Ленинградском совещании настоятельно рекомендовали: «в первую очередь форсировать промысел ларги». И это верно. Ларги на Дальнем Востоке достаточно, потом она немало поедает рыбы. Но мой «островитянин», я уверен, не ларга. Причем его немного на Курилах. Его надо непременно сохранить для науки, чтобы увеличить потомство. Но то, что он не ларга, я еще должен доказать. Это дело не столько престижа, сколько совести моей. Вот почему я дерусь за островного. Вот почему намерен добиваться, чтобы его включили в Красную книгу редких, охраняемых законом животных.

За несколько дней до экспедиции получил от знакомого ленинградского зоолога стенограмму моего выступления на Всесоюзном совещании биологов. Он просил срочно выправить и выслать обратно. Обещал представить на визу академику Евгению Никаноровичу Павловскому — патриарху нашей зоологии. Но при этом оговорился: «Не нашли ли Вы в себе мужество отказаться от сенсации с открытием нового тюленя и описать его как островную разновидность ларги?» Нет, такого «мужества» я в себе не нашел! Неужели ему неясно, что дело совсем не в сенсации? Вопрос стоит так: быть или не быть этому тюленю? Я описал его отдельным видом. Да, пока у меня нет всех доказательств, но их представлю. Обязательно представлю!..

9 апреля

Каждый год я ухожу в море, в научную экспедицию. Может, подумаете: «Научная — значит, сиди за приборами, и все». Нет, экспедиция — это прежде всего работа, с утра по полуночи. Нередко бывает, весь день плаваем на боте вдоль берегов, порой и в неласковую погоду, охотимся за тюленями, а вечером до самой темени возимся с ними. Снимаем шкуру, варим, очищаем черепа. Добро, когда на отделении охотоведения в Иркутском институте мы проделывали это с морскими свинками и кроликами. А тут что ни тюлень — полтора-два центнера! За день измотаешься так, что спишь как убитый. Капитан ворчит: «Откуда у вас, чертей, столько сил берется?» Мы смеемся: «Вы сами называете чертями. Вот и бродит в нас нечистая сила».

Ну а если всерьез — силы у нас берутся, наверное, оттого, что знаем, ради чего вкалываем. Ведь результатов наших исследований ждут! Ими будут пользоваться зоологи и промысловики всей страны…

12 апреля

Милая, здравствуй! Вчера нас навестил самый настоящий штормяга. В такой переделке мне еще не доводилось бывать. Ветер достигал ураганной силы. Против него невозможно было ни смотреть, ни дышать. Нашу «Крылатку» бросало, как яичную скорлупу. Прости за неоригинальное сравнение, но это было именно так.

В эти минуты я впервые затосковал по нашей комнатушке на Тигровой, 17. Там, во Владивостоке, она казалась мне тесной, незавидной, а здесь я представляю ее сказочным теремом. Вот когда начинаешь ценить уют!

Все чаще задумываюсь о своей судьбе. Где-то в больших городах под кричащую музыку модерн-джаза иные сверстники мои «утюжат» в ресторанах паркетные полы, а я с горсткой других фанатиков — на самом краю света, у черта на куличках. Тяжела ты все-таки, шапка Мономаха!..

Нет, я нисколечко не завидую тем, кто чуть ли не каждый вечер чахнет в ресторанном дыму. Пусть позавидуют они! Ведь за окнами ресторанов им не увидеть и сотой доли того, что удается нам.

Вот и сейчас. Море успокаивается, и я открыл иллюминатор. В кубрик ворвался свежий, чуть солоноватый воздух. Кругом солнечно, тихо. И вдруг бой колокола. Один короткий. Это — мне. Наверное, опять дельфин… Я взял кинокамеру и — на палубу. У носа судна действительно резвились дельфины. Они устроили вокруг «Крылатки» такую «баню», что даже на палубу летели брызги. Отснял кассету. Вернусь — посмотришь, какой чудной народ эти дельфины.

16 апреля, утро

Пишу эти строки, а из транзистора — «Сказки венского леса». Нежные, зовущие. Совсем как на нашей свадьбе. Обнял бы тебя и закружил в вихревом вальсе. Долго-долго, не отдыхая. Ведь здесь вся моя жизнь — переплетение походов на камбуз и за котиками. А до чего истосковались ноги по вальсу, руки — по твоим плечам, губы — по твоим губам!

Я вижу тебя во сне. Каждую ночь я вижу тебя во сне. Скоро ли эти сны сбудутся?..

14 мая

Володя! Я закончил новую статью «Некоторые материалы по биологии островного». После работы, которая будет напечатана в «Докладах Академии наук», эта вещь должна лечь в основу всего дальнейшего изучения моего тюленя.

Получил запрос из Института морфологии животных: буду ли поступать в аспирантуру? Ответил согласием. На будущий год уже не пойду в рейс — подыскал себе замену и получил «добро» от директора. Наконец-то смогу заняться диссертацией!

17 мая, остров Шикотан

Невозможно описать все мои приключения за утекший в прошлое промежуток времени. Были два месяца в океане, у берегов Японии. Добывали котиков. Сейчас работаю на южных островах. Программа работ (кстати, я ее и составил) требует колоссального напряжения. Постоянно в работе и не успеваю всего сделать.

За это короткое время с помощью ближайшего моего помощника (вот он только что нарисовался в проеме двери: «Одеваться на бот?») мне удалось получить материал чрезвычайной научной важности. С радостью сообщаю вам, что видовая самостоятельность