Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ай…
— Что такое? — Лешка обернулся, увидев, как, закусив губу, упал на мох Леонтий… Нет, Лука.
— Что? Что с тобой?
— Нога… Проткнул кажется…
Усевшись, Лука показал грязную окровавленную подошву. Ясно — напоролся-таки на стекло.
— Давай, хватайся за шею… Не бойся, никто стрелять не будет — грозит только.
— А! — выбежав из леса, обрадованно закричал милиционер. — Да тут вся шайка. Стой! Стой, дурень — там же трясина, утонете!
А Лешка упрямо шел к пню… Вот не удержался, упал… Выбрались… Лука чуть не плакал — больно, видать, было парню, однако, ничего, держался.
— Вон пень, Алексей! — крикнул впереди Леонтий. — Этот?
— Этот, этот… Лешка хорошо разглядел пень. — Все парни, пришли.
— А тот?
Леонтий кивнул на упрямо идущего за ними милиционера. Алексей ухватил чахлое деревцо, сломал, выставил вперед, словно пику. Крикнул участковому:
— Ну, подходи, коли смерти ищешь!
— Ах, ты так?!
Милиционер рванул кобуру, выхватил из нее пистолет и остервенело выпалил в воздух…
И исчез… Тут же! Вообще, все исчезло, словно померк весь белый свет. Нет, все же не померк — над болотом сияла серебряная луна, вокруг которой таинственно мигали звезды. Господи…
— Эгей… Алексаи-и-и-и! Парни-и-и-и!
Из лесу донеслись крики. Не похоже бы, чтоб татары…
— Откликнемся? — встревожено прошептал Леонтий.
Лешка кивнул:
— Попробуем. В крайнем случае, не сунуться же татары в болото, тем более — ночью?
— Ну, ясно, не сунуться, — подбодрил Лука.
Алексей хмыкнул:
— Как нога, парень?
— Терплю… Ну, кричи же!
— Эге-гей… Кто здесь?
— Лексей, ты, что ли?
Голос прозвучал от самого края болота.
— Я! — откликнулся Лешка. — А ты кто будешь?
— Епифан, староста местный!
Велев ребятам покуда дожидаться у пня, Алексей выбрался к лесу, откуда уже бежали люди с зажженными факелами. Выбрался, встал, улыбнулся, узнав бегущего впереди мужика:
— Ну, здрав будь, Епифане.
— Здорово, Лексей! Изменился ты… Изменился, не сразу и узнаешь. Ишь, как у латынщика — скоблено рыло.
— Где татары?
— Убегли все… Во прошлую ночь еще. А мы второй день вас по лесам да болотам ищем.
Обнявшись со старостой, Алексей крикнул прятавшимся в болоте парням, чтоб выходили и устало прижался к дереву. Слушал, как где-то невдалеке…
Там сошлися сильные два войска,
Рать на рать ударила, сразились.
«Царь Лазарь и царица Милица»
(сербский эпос)
…громко куковала кукушка.
Кому отмеряла она года? Туркам? Нет… Скорее уж — крестоносцам.
Поправив плащ, Лешка оглянулся на свой небольшой отряд — двое близнецов, Захарий — здоровенный мужик в черных латах, еще пара венгерских воинов.
— Хунъяди! Нам надо догонять Хунъяди, — смешно коверкая фразу, по-сербски произнес один из мадьяр. — С его войском мы прорвемся к морю. Обязательно прорвемся! А там…
— А что там? — невесело усмехнулся Лешка. — Продажные венецианцы и генуэзцы, которые вместо подкрепления привезли сюда войска султана Мурада?
— Мадьяр прав, — неожиданно поддержал воина вообще-то не жаловавший венгров Захарий. — Точно так же, как привезли турок, купцы за деньги перевезут и нас. И — туда, куда мы им укажем.
— То так, — важно кивнул Леонтий.
— Тогда идите, — Алексей встал и до боли в глазах всмотрелся в темноту, ожидая, когда ж, наконец, начнет светать? — Идите, пробивайтесь… а я останусь… у меня еще здесь дела.
— Найти Здравко? — быстро переспросил Лука. — И ты даже не предложил нам остаться и поискать вместе?!
В голосе парня сквозила нешуточная обида.
— Почему не предлагаю? — Алексей лениво усмехнулся. — Как раз предлагаю. Более того — зову!
— Остальных, значит, не зовешь? — нахмурился Захарий.
— Нет, — холодно проговорил Алексей. — Здравко — наш друг, мы и будем его искать, а вы… Зачем вам рисковать?
Захарий положил руку на эфес сабли:
— Я остаюсь.
— Мы тоже, — тут же откликнулись и мадьяры.
— Славно, — Лешка не сдерживал радости — все равно мало что видно в темноте — лишь луну да полное звезд небо.
Да, она как раз вышла из-за тучи, залив медным светом полное павших воинов поле. Поле крестоносной гибели…
А ведь вполне могло быть иначе! Могло… И ведь как славно все поначалу складывалось!
Закованное в сталь крестоносное воинство под водительством храбрейшего короля Владислава, с победным кличем вторглось в ряды турок, вытянувшихся вблизи Варненского озера. Вновь вернувшийся к государственным делам султан Мурад лично возглавил поход, и поначалу, в виду численного превосходства турок, крестоносцам пришлось туго.
Стоявший в рядах небольшого отряда сербов Лешка видел, как под гром барабанов и рев боевых труб ринулась в бой конница сипахов, всесокрущающим смерчем налетев на первые ряды валахов. Те дрогнули, подались назад…
А сербы держались.
— Живео Сербиа! Живео король Владислав! — с яростным криком вытащил саблю Здравко Чолич — именно к его отряду и прибились Алексей с близнецами, недавно пробравшиеся в войско из Варны, куда добирались тоже довольно таки долго, нудно и не очень-то интересно. Повезло, наткнулись на Здравко… Тот узнал, обрадовался, даже не стал спрашивать насчет всяческих непонятностей, случившихся еще по осени в Златице… Да и некогда было, ведь завтра, уже завтра бой! Решающее сражение крестоносцев с войском султана Мурада. И вот оно, завтра… вернее — уже сегодня.
Рев труб, звон кимвалов и рокот боевых барабанов бросил в бой всех! Мадьяр Яноша Хунъяди, валахов, поляков, сербов…
— С нами Иисус Христос и Святая Дева!
Лешка и близнецы вместе с небольшим конным отрядом Чолича броислись в бой.
Опустились на упоры тяжелые копья венгерских рыцарей. Клацнув, упали на лица забрала тяжелых шлемов. Ветер развевал разноцветные перья, и боевые знамена реяли над головами воинов, словно предвестники скорой победы.
— Оп!
Копье сипаха скользнула по Лешкиным латам, и молодой человек тут же ударил вражину саблей, угодив в щит — красный, с черными гусиными перьями, щит необычной формы. Враг осклабился, в глазах его блеснул гнев и презрение — видать, судил по первому удару, счел Лешку бойцом-неумехой. Отбросив копье, живо выхватил саблю и тут же ударил. Алексей подставил клинок.