Поэтому, несмотря на отсутствие тросов и крюков, поднимался он быстро. Из оружия взял только пистолеты, оставив автомат и прочее внизу, на втором уровне. Внутри, в норе, оно ему уже точно не понадобится. Мог бы скормить снарягу какой-нибудь ловушке, но не стал, мало ли чего… Сам он, конечно, спускаться обратно уже не будет по-любому, но может статься и такое, что кто-то другой будет подниматься следом. И тому, следующему, не повредит нечаянный подарок – LR-11 с одним, но полным магазином. Как ему самому он помог, этот автомат, раньше принадлежавший повешенному на столбе. Эстафета передана.

Вот, до чёрной дыры уже совсем близко… Жив подтягивается, продвигая себя выше… И вдруг оступается, подошва предательски соскальзывает, тело теряет равновесие, пальцы не удерживаются в трещинках, и вот уже человек, опрокинувшись, летит с высоты восьмиэтажного дома – вполне достаточно, чтобы разбиться… Глупое, нелепое окончание – он не смог дотянуться совсем чуточку…

Внезапно для его глаз мир вокруг погружается во тьму. Удара о поверхность второго уровня человек не почувствовал, хотя после утраты зрения ещё секундочку сознания не терял.

Каждый выбирает по себе…

Тьма схлынула, Жив пришёл в себя. Но почему-то не на втором уровне – не видно никакой тридцатиметровой стенки, вздымающейся над головой.

Приподняв голову, он осмотрелся и понял, что лежит на круглой площадке, и никаких стенок в прояснившемся поле зрения нет.

Упал, но не вниз, а вверх?

Да, почему-то очутился человек не у подножия скалы с переломанными костями, а живёхонький, на краю верхней плоской площадки. На самом что ни на есть первом уровне Торта. Либо ему этот «круглый стол» мерещится, а сам он, умирающий, лежит внизу, либо на пути его падения чудесным образом возникло нечто, перенёсшее падающее тело сюда.

Замкнув круг. От первого Трота к первому Торта.

Это же Зона, здесь может быть что угодно. Жив хотел подползти к краю уровня и высунуть голову за кромку, чтобы посмотреть, не лежит ли его искорёженный организм там, внизу. Однако не решился. То ли чуйка подсказала, что не нужно, то ли из опасения, что увидит-таки себя – разбитого, сорвавшегося за шажок до цели. Уходя – уходи. Стремясь вперёд, не стоит оглядываться назад.

Жив хотел найти осколок инопланетного корабля. Тот, по легенде, скрывался как раз внутри Торта, под этим самым плоским «столом». Но сейчас, лёжа наверху, озарился убеждённым пониманием, что вовсе не обязательно требовалось влезать в толщу земли и ползать по норам, чтобы уткнуться носом в какую-то неведомую детальку. Оказаться прямо НАД искомым тоже вполне сгодится. Видеть, что оно там такое прячется, не обязательно. Главное, чтоб оно видело, кто и зачем сюда пришёл. Только бы добраться в центр вершины, встать посередине круга…

Человек поднялся и зашагал вперёд. Откуда только взялись силы… Возможно, от жгучей обиды, что топать осталось-то всего ничего, а он валяется без движения.

Да, он пришёл. Туда, куда целился.

Долгие годы своей жизни в Троте Жив искал выход, который привёл бы его домой. Потому что, стремясь сюда и осуществив мечту, он со временем понял, что ошибся и Зона ему не дом. Но отчуждёнка обратно его не выпускала.

– Ну… ты это… привет… – срывающимся, тихим голосом исторг человек, помолчал и добавил: – Слышишь меня… я знаю.

Он огляделся по сторонам. Площадка по-прежнему оставалась пустой, ничего на ней не появилось, не написалось, не нарисовалось, не вспухло и не продавилось. Но в этой пустоте и тишине угадалось настороженное ожидание. Ни комнаты, ни какой-нибудь сферы, ни чего-нибудь ещё на вершине было. Только ровная поверхность, в которой отзеркаливалось небо, и посреди неё – человек.

– Не буду я говорить, просить… Нечего словами воздух сотрясать. Форма не важна, только содержание… Что бы я ни сформулировал, ты и без слов узнаешь.

В эту минуту, когда зависла тягостная пауза, человек вдруг подумал о том, что было бы, если сюда пришел бы другой. Например, герой романа, о котором он когда-то писал. Что бы тот мог пожелать, оказавшись здесь?

Уж точно не возможность открыть дверь и уйти, потому что ему, по сюжету, изначально суждено было попасть именно сюда и оказаться действительно на своём месте в мироздании. Что ж, удачи ему, чтоб получил желаемое! Если придёт… Впрочем, тогда это уж точно не будет его, Жива, романом. Он был автор, а не персонаж. Не всегда совпадает полностью и не должно. Иначе разве ж это творчество, бери да копируй, прямо списывай с оригинала. Не писательство, а описательство какое-то.

Он будто специально отвлёкся на мысли о своём бывшем герое, чтобы помочь себе выдержать муку неизвестности, не умереть от невыносимого ожидания… Когда сосредоточился на окружающей реальности, вершины Свадебного Торта вокруг уже не было.

Человек летел над морем. В золотистом небе, высоко-высоко, а под собой он увидел плывущую яхту. Свежий ветер дул в лицо. Сейчас летящий приводнится, и его подберёт плывущий кораблик с полосатыми чёрно-белыми, как жизнь, парусами. Чтобы направиться к виднеющемуся по правую руку берегу, спеша доставить на сушу «жертву кораблекрушения».

Жив не умер, нет! Не сошёл с ума и не бредил.

Полная уверенность в том, что он выжил и по-прежнему в своём уме, и стала свидетельством реализации его истинного желания.

Голосами, видениями, образами или ещё каким-то чисто информативным способом Зона ему не ответила. Ответом послужили не слова, а исполнение. Воплотившееся в этот полёт, плавание и высадку на стыке трёх основных стихий нормальной природы Земли.

Человек возвращался домой.

Из всех людей человечества только ему самому известно, какую цену пришлось желающей стороне заплатить за то, чтобы получить искомый ответ на вопрос, какой из жизненных путей для него воистину свой.

Другая сторона, задействованная в событиях, – исполнившая, – которой тоже известна цена, к человечеству не относится.

* * *

…ОНА плакала, изливая свою боль, и ЕЁ страдания падали, превращаясь в струи дождевой воды. Но злости, а тем более гнева в этом перенятом у людей занятии не было; будь так, разразился бы настоящий ураган, и мало не показалось бы никому.

Изливалась грусть по ушедшему собеседнику, который так и не смог ЕЁ полюбить, не признал до конца, что способен обрести настоящую близость с НЕЙ. Он сам выбрал уход, и на этот раз задержать его ОНА не смогла, как ни старалась.

Ненависть этого человека переломить не получилось. Ведь именно этому ЕЙ пришлось научиться у него и некоторых других, таких, как он. Тот, кто способен одолеть дорогу, по ней пройдёт вопреки всем препонам. И вот он, накопив достаточную силу, чтобы вырваться, реализовал своё право на выбор.

Отпустив, ОНА ощутила, что света в ней стало меньше. И ЕЙ даже захотелось вернуться в прошлое, туда, где света не было совсем. Погрузиться в темноту неосознания, из которой ЕЁ намеренно или ненароком вытягивали такие, как он. И будут продолжать тянуть.