Но все это – из области домыслов. Просто слишком мало улик впользу той или иной версии. Наиболее вероятное объяснение – бомбы действительноподложили чеченские боевики либо ислам­ские экстремисты, действовавшие от именисвоих готовых к бою собратьев по религии. Шамиль Басаев и другие полевыекомандиры (Салман Радуев, например) в прошлом совершали террористические выпадыпротив мирного населения России и хвастались своими подвигами. Командирваххабитов Хаттаб был связан со зловещим международным террористом Осама бинЛаденом. Чеченские полевые командиры славились убийственной жестокостью поотношению к своему противнику. Они публично казнили российских военнопленных игражданских заложников, отрезая головы охотничьими ножами и снимая все навидеопленку. Ясно, что в недрах чеченского «подполья» хватало кандидатов на то,чтобы в 1999 году поднять на воздух жилые дома.

Как следствие взрывов, российская военная машина заработалана полную катушку. Речь уже не шла о приграничной войне, о карательных ударахпо лагерям террористов. Прежний план Степашина об ограниченных боевыхдействиях, когда российские подразделения проводят быструю и относительнобескровную кампанию по укреплению границы вдоль Терека, уступил местополномасштабным боевым действиям, призванным усмирить всю Чечню. На территориюмаленькой страны были введены российские войска численностью 100 000 человек.За несколько недель они перешли Терек и окружили Грозный.

С точки зрения военного искусства эта кампания оставлялажелать лучшего. (Постепенный распад российской армии в период правления Ельцинане мог не сказаться.) Хотя официальными врагами России были Шамиль Басаев, Хаттаби другие экстремисты-командиры, первые удары были нанесены по тем районамЧечни, которые хранили верность умеренному президенту Аслану Масхадову.Экстремисты в основном остались нетронутыми. Например, очевидными мишенями дляроссийских боевых самолетов были расположенные в Грозном дома Басаева иХаттаба, превращенные в командные пункты. Именно по этим домам следовало бынанести удары в первый же день войны, но российские самолеты оставили их безвнимания, выбрав для обстрела другие объекты, например старый пропеллерныйсамолет, находившийся в грозненском аэропорту, или центральный городской рынок.Корреспондент «New York Times» в то время даже посетил дом Басаева иопубликовал статью, в которой писал, что дом кишмя кишит полевыми командирами.Но на этот дом сбросили бомбы лишь через несколько недель, когда главныйтеррорист давно перебрался в бункеры Грозного.

Российские политики и военные лидеры утверждали, что этобудет «умная» война, с минимальными потерями, но вскоре конфликт перерос в«войну на истощение», напоминавшую первую чеченскую кампанию. За стремительнымпродвижением российских войск по северу Чечни последовала тяжелейшая битва заГрозный – бесконечная череда наступлений россиян на хорошо укрепленныепозиции чеченцев среди городских руин. Кровопролитие в Грозном продолжалосьнесколько месяцев, и лишь потом непокорные повстанцы оставили город и ушли наюг, в горы. С обеих сторон погибли тысячи, но война продолжалась.

Вторая чеченская война только укрепила ненависть, котораяжила в сердцах многих чеченцев по отношению к русским. Перед Россией наобозримое будущее возникла реальная угроза терроризма –такая угроза заставитлюбую страну ужесточить режим внутренней безопасности и стать в большей степениполицейским государством. Я спросил Олега Сысуева, бывшего заместителяпремьер-министра и консультанта избирательной кампании Путина, – повредитли дамоклов меч терроризма нарождающейся российской демократии?«Безусловно, – ответил Сысуев. – Такая сильная поддержка Путина, вомногом связаной с войной, –это на самом деле проявление тревожное… Видимотрудно будет избежать рецидивов проявления терроризма и трудно будет избежатьочень жестких ответов на это проявление, которое безусловно будет бить подемократии.

При новой администрации Березовский почувствовал себядостаточно уверенно и взялся за одну из крупнейших в своей карьере деловыхопераций. Осенью 1999 года он начал готовиться к приобретению крупнейшихроссийских компаний по производству алюминия. Сделка прошла 11 февраля 2000 года.Нефтяная компания «Сибнефть» сообщила: некоторые «акционеры „Сибнефти“приобрели контрольные пакеты акций алюминиевых заводов в Братске и Красноярске– двух самых крупных в стране. В тот же день представитель владельца пятого повеличине алюминиевого комбината в Новокузнецке объявил: контрольный пакет акцийкомбината выкуплен „ЛогоВАЗом“. Одним ударом Березовский, Абрамович и ещенесколько партнеров завладели двумя третями российской алюминиевойпромышленности. Это был гигантский трофей. Россия держит второе место в мире попроизводству алюминия – после США. Алюминий стабильно давал стране валюту. В тоже время алюминиевая отрасль промышленности, как никакая другая, была наводненабандитами.

Все три алюминиевых комбината, приобретенные Березов­ским скомпаньонами, ранее контролировались международной торговой компанией«Trans-World Group», которая возникла из небытия в 1991 году и стала игратьважнейшую роль в алюминиевой промышленности России. Подобно «ЛогоВАЗу» с егокоммерче­скими набегами, компании «Trans-World Group» всегда удавалосьоказываться в самых конфликтных точках российской металлургии и выходить изборьбы победительницей.

Ключевой фигурой в «Trans-World Group» был Лев Черной,коммерсант из Ташкента. Страдающий с детства полиомиелитом, Лев Черной вместесо старшим братом Михаилом занялся в начале 90-х торговыми операциями попродаже сырья, включая экспорт леса. В 1991 году братья Черные познакомились сДэвидом Рубеном, владельцем небольшой международной фирмы по продаже металла.Между ними установились отношения свободного партнерства. Черные отвечали запоставки алюминия из России, их интересы за рубежом представлялазарегистрированная в Монте-Карло компания «Trans-CIS Commodities». Через своюлондонскую компанию «Trans-World Metals» Дэвид Рубен продавал алюминийиностранным фирмам. Это партнерство стало известно как «Trans-World Group». Воснове бизнеса лежал бартер (или толлинг, как его называют в отрасли).«Trans-World» поставляла на алюминиевые комбинаты сырье (в основномпереработанный глинозем) и кредитовала их деньгами для производства алюминия.Комбинат расплачивался готовой продукцией, которая шла на экспорт.«Trans-World» сумела получить почти все лучшие бартерные контракты в российскойалюминиевой промышленности. К 1994 году ей принадлежало (прямо и косвенно)большинство блокирующих пакетов акций на крупнейших российских алюминиевыхкомбинатах, она контролировала две трети производства алюминия в стране. Ейпринадлежали и значительные доли в других крупных российских металлургических компаниях.Если говорить о металлопроизводстве, «Trans-World» вполне могла считатьсятретьей по величине алюминиевой компанией в мире.

Успех «Trans-World» во многом зависел от деятельностироссийской стороны, конкретно от братьев Черных и компании «Trans-CIS». Черныеимели хорошие политические контакты в Кремле. Их российским партнером былВладимир Лисин, бывший заместитель первого заместителя премьер-министра ОлегаСосковца. Но даже опека из Кремля не спасла братьев Черных от обвинений всотрудничестве с организованной преступностью. Например, в 1995 году МВДсообщило, что оно расследует деятельность компании «Trans-CIS» в связи с деломо фальшивых авизо 1992–1993 годов. Из заявления МВД следовало, что «Trans-CIS»заработала свои первые деньги через банки-пустышки в Чечне, обманув Центральныйбанк. Но доказательных улик не нашли (архивы Центрального банка в Грозном былиуничтожены в ходе первой чеченской войны), и никаких обвинений братьям Чернымпредъявлено не было.