– Совершенно верно, – кивнул Лев. – Я давненько об этом подумываю. Получается, что это не просто человек, которого наняли, скажем, для мести обидчиками Ягодиной, это действительно мститель, который имеет историческое образование или активно интересуется историей, очень начитан. Иными словами, он разделяет идеи рыцарства и готов им следовать. Но существует и еще один немаловажный момент, который не хочется упускать. Думаю, что этот молодой человек влюблен в Ягодину.

– Не факт, – усмехнулся генерал. – Вспомни рыцаря из легенды: он убивал всех, даже обидчиков незнакомых ему женщин. Ему был важен факт посягательства на честь женщины, и он сразу выступал ее защитником.

– Как вариант, да! – согласился Гуров. – Но мне все-таки кажется, что он хорошо знает Ягодину или просто влюблен в нее. В любом случае, он где-то в пределах ее окружения, в пределах тех мест, где она бывает.

– Ну, тогда работенки осталось совсем немного. Начать и кончить! Перелопать информацию о людях, с кем когда-то встречалась девушка или кто ежедневно ходит мимо нее на работу. Фоторобот, насколько я понимаю, очень приблизительный, ни у дизайнера, ни у Шарова не было времени разглядеть лицо нападавшего.

– Время было, но от страха никто не смог толком описать его. Получилось очень стандартное лицо, без каких-то особых примет и признаков. Но есть еще один признак, Петр, о котором не стоит забывать, – это хорошая специальная подготовка. Вспомни, он альпинист или имеет навыки альпинизма. В квартиру Пименова он попал через окно, спустившись по веревке с крыши. В дом Шарова попал точно так же. С территории участка Шаровых он исчез, перемахнув через забор высотой в два с половиной метра. Это первое. Второе, он к лагерю археологов шел так, что Крячко его чудом заметил. Я специально расспрашивал Стаса, он сказал, что тот шел как опытный разведчик, применялся к местности грамотно. А этот бросок кинжала в свою сторону Стас вообще откровенно проворонил. Причем, обрати внимание, когда Стас крикнул всем стоять, да еще в воздух выстрелил, испугались все, а этот тип только голову в его сторону повернул, секунду потратил на оценку ситуации, а потом принял единственное правильное решение.

– Швырнул в Крячко кинжалом? Ты полагаешь, что это с его стороны было правильным решением?

– Но он же ушел в итоге! Во-первых, преступник оценил ситуацию и понял, что больше никого рядом опасного для него нет. Во-вторых, он сбил прицел Стасу. Попасть в него, наверняка убить он и не старался. Ему было достаточно не дать выстрелить в себя прицельно и скрыться. Что он и сделал. То, что Стас в него попал, – заслуга только самого Стаса. Мы-то с тобой знаем, как он стреляет. А преступник мог только полагать и надеяться. Ну, чуть-чуть его надежды не оправдались, но он все равно ушел. И мы его личность так и не установили. Так что он действовал исключительно правильно.

– Значит, у него специальная подготовка. Думаешь и гадаешь, из какой он области супермен?

– Есть такое, – согласился Лев. – Он не из элитных подразделений ФСБ или «Антитеррора». Тот специалист весь лагерь в одиночку вырезал бы, и ни одна птичка бы не поднялась из гнезда. Скорее всего, он просто бывший контрактник, армейский спецназовец, у которого за плечами участие в боевых действиях. Плюс горная подготовка. Я уточнял, у нас имеется в армии четыре специализированные горные бригады. Есть еще центр переподготовки на Кавказе, через который проходят ежегодно тысячи солдат и офицеров. По самым скромным подсчетам, только из Москвы в такого рода части призываются два раза в год тысячи. И тысячи возвращаются и встают на воинский учет. А есть еще и отпускники, которые приезжают в Москву в отпуск к родственникам. В военкоматах мы будем несколько лет его искать и вычислять, а в итоге выяснится, что он вообще гражданин Беларуси.

– Не забывай, он ранен. С пулевым ранением он обязательно обратится к врачу.

– Это Варя Ягодина обратилась к врачу, – отрицательно покачал головой Лев. – А этот человек обучен всему, даже тому, как раны обрабатывать и лечить подручными средствами. Стас стрелял с десяти метров, пули наверняка прошли навылет.

Гуров удивился бы, если в отделе мобилизационной работы и воинского учета работали люди, не имеющие отношения к армии. Начальник отдела, подполковник в отставке Агапов, был мужчиной видным, с хорошей выправкой. Гражданский пиджак украшали орденские планки, седоватые волосы зачесаны назад. Лицо Агапова тоже было внушительным, властным. Если бы он надел такой же дорогой костюм, как и ректор какого-нибудь института, то за первое лицо вуза сошел бы быстрее настоящего.

– Мне нужна не просто информация, мне важно ваше мнение, Игорь Иванович, – сказал Гуров, предъявив Агапову свое удостоверение.

– Ага, понимаю, – солидно кивнул подполковник и, откашлявшись, добавил: – Я, конечно, с уважением отношусь к нашим органам, только, понимаете, давать вам информацию частным образом никак не могу. Необходимо оформить официальный запрос, и ответим вам со всей добросовестностью и максимально быстро. Я понимаю, что ваше ведомство ерундой не занимается, но и наш отдел тоже, знаете ли, на мобилизационной работе вуза, у нас кадры для нашей армии…

– Игорь Иванович, – снисходительно ответил Гуров. – Вы понимаете, сколько времени пройдет, пока мы будем все согласовывать и утверждать? Наша работа потому и называется оперативно-розыскной, что мы работаем быстро. И потом, вы ведь военный человек, старший офицер, вас армия научила прежде всего принимать решения самостоятельно. Что за командир, который только и ждет указаний сверху, а сам не в состоянии принять правильного решения, когда обстановка в бою меняется с каждым часом.

– Это вы правильно говорите, – солидно кивнул Агапов. – Решение принимать нужно всегда осмысленно и своевременно. На то каждый человек на свое место и поставлен.

– Нам ведь не отчет от вас нужен о вашей работе, нам нужно человека найти, понимаете, – продолжал напирать Лев. – Студент, или сотрудник какой-нибудь кафедры, или преподаватель, может быть, даже сотрудник АХЧ. Я не знаю. Мне известно, что он служил в армии, видимо, долго по контракту. Ему уже под тридцать или около тридцати. Крепкий, плечистый.

– А фамилия его есть? – деловито поинтересовался Агапов.

– Нет, есть только словесный портрет. А еще есть основания полагать, что этот парень служил в спецназе.

– Так есть у нас такой спортсмен! – улыбнулся с довольным видом подполковник. – На всех спартакиадах выступает за наш вуз, построил с другими энтузиастами тренировочный городок для начинающих альпинистов. Он лет пять как к нам пришел после армии, мастер спорта. Его на кафедру физвоспитания взяли, должность какую-то нашли. Личного дела, простите, показать не могу. Эти документы у нас с грифом ДСП. Знаете, что это такое?

– Знаю, – поднялся Лев. – «Для служебного пользования». Спасибо за помощь. Фамилию-то хоть назовете?

– Голубев его фамилия, – посмотрев предварительно по сторонам, ответил Агапов. – Сержант запаса Голубев.

Гуров не особенно рассчитывал застать в разгар лета на кафедре физвоспитания бывшего сержанта. Но была у него одна идея. Проверенная. Не зря он сегодня заезжал в больницу к Крячко, оставил напарнику свой планшет. Вот сейчас он как раз и пригодится.