Любопытно, что единственным коммунистическим однопартийным государством, не запретившим масонство, была Куба. Фидель Кастро внимательно следил за ложами, но позволял им продолжать работу. Он признал, что масонство важно для культуры и исторической памяти кубинских левых. Масонские ложи были инкубаторами движения за независимость Кубы от Испании в конце XIX века, и многие масоны играли ведущую роль в этой борьбе. Хосе Марти, «апостол» независимой Кубы, ставший национальным мучеником после смерти в борьбе с испанцами в 1895 году, был убежденным масоном. Режим Кастро почитал Марти как предвестника своей идеологии.

Во времена создания Центра масонского братства «искусство» было репрессировано во многих мусульманских странах, как до этого в Османской империи. Антимасонство стало гораздо более ходовым западным товаром, чем само масонство, которое перенималось в основном колониальными анклавами. Франция была доминирующей державой на большей части Ближнего Востока, и французские масоны там, как правило, с меньшей охотой желали становиться братьями представителям местного населения, чем англичане в Индии: они опасались, что арабы могут в конце концов воспринять все разговоры о братстве и равенстве слишком буквально… Лишь в некоторых местах западные интеллектуалы и представители местной элиты оказывались в одних ложах. Так было, например, со многими членами «Новых османов» в Стамбуле в 1860-х и 1870-х годах, и с их преемниками — «Младотурками» в начале XX века.

Масонские традиции в большинстве стран мусульманского мира исчезли вместе с колониальной зависимостью. Президент Сукарно, лидер борьбы Индонезии за независимость от Нидерландов, запретил масонство в 1961 году. Президент Египта Гамаль Абдель Насер сделал то же самое в 1964 году. Националисты рассматривали масонов как агентов западного империализма и капитализма. Монархи видели в них агентов марксизма. Бедные видели в них агентов богатых. Исламские священнослужители видели в них агентов Сатаны. И после основания Государства Израиль в 1948 году практически все, кто имел хоть какое-то представление о том, кто такие масоны, видели в них агентов сионизма и/или международного иудейского заговора.

Таким образом, в Центре масонского братства была выдвинута претензия на то, что «искусство», по сути, символизирует свободу и демократию. Наряду с изображением здания Капитолия посетители могли увидеть впечатляющую когорту братьев-масонов, занимавших ведущие позиции в американской политике того времени: 42 % конгрессменов и более половины всех сенаторов и губернаторов штатов.

Неизбежно в Центре также находились длинные перечни выдающихся братьев прошлого и настоящего: от Пола Ревира и маркиза де Лафайета до Буффало Билла, Тая Кобба и Ирвинга Берлина. Были отмечены очень многие выдающиеся масоны мира: Роберт Бёрнс, Хосе де Сан-Мартин, Франц Иосиф Гайдн, Эдуард VII… Некоторые были удостоены бюстов (сэр Вальтер Скотт, Вольтер…), а также имелись принадлежащие им предметы (фартук Симона Боливара, завещание Гарибальди, молоток Редьярда Киплинга и рукописные музыкальные партитуры Вольфганга Амадея Моцарта и Яна Сибелиуса). Чтобы никто не заподозрил, что масонство — история из прошлого, были выставлены предметы, связанные с «космической гонкой»: одним из самых популярных был масонский флаг, который сопровождал брата Лероя Гордона Купера во время его двадцати двух облетов планеты Земля в мае 1963 года — самой смелой миссии проекта «Меркурий».

Миссия Центра состояла в том, чтобы поставить масонство в центр американского образа жизни и самоопределения американского человека. В то же время это была яркая демонстрация того, как примерно 10,6 % населения были из этого образа жизни исключены. Ведь лица на стенах в Центре масонского братства были поразительно белыми, как экстерьер здания. При этом было много выдающихся чернокожих масонов, которых можно было бы упомянуть: Букер Т. Вашингтон, Нэт Кинг Коул и Шугар Рэй Робинсон — и это лишь некоторые из них. Проблема конечно же заключалась в том, что все они принадлежали к масонству Принса Холла, то есть были представителями афроамериканской традиции, которую белые масоны не признавали.

На протяжении долгого золотого века братства афроамериканцы проявили себя такими же энтузиастами, как и их соотечественники из числа белых англосаксонских протестантов. Действительно, с учетом дискриминации и отсутствия безопасности, с которыми они сталкивались в повседневной жизни, у них был особенно веский повод искать связей и взаимопомощи. Как писала в 1905 году афроамериканская активистка движения за политические права Фэнни Барьер Уильямс: Наряду с негритянской Церковью важное значение для общества имеют и тайные общества. Они влияют на общественную жизнь, будучи прекрасным способом организации… Ни в одной из форм общественной организации идеи братства и взаимные обязательства не значат так много… Поскольку белые страховые компании часто отказывались продавать полисы чернокожим, братские ассоциации стали важнейшим источником финансовой безопасности. Чернокожие часто не допускались на белые кладбища, и необходимость объединиться, чтобы выкупить место для захоронения, часто становилась стимулом для создания взаимовыгодного общества, Церкви или братства.

Существовали своеобразные афроамериканские братства, такие как «Фаворские рыцари», основанное в 1872 году. Но многие из них были отражением аналогичных организаций, созданных исключительно для белых. Масоны Принса Холла разработали собственный Шотландский устав, а также свой орден восточной звезды — вспомогательный орган масонства для женщин — родственниц братьев. Основанный в 1874 году Сестринский орден восточной звезды Принса Холла выстроил гораздо более тесные и демократичные связи с соответствующим братством, чем было принято в традиционном масонстве.

Принадлежность к масонской ложе была для афроамериканцев таким же маркером буржуазной идентичности, как и для их белых американцев. Те, кто хотел стать одним из масонов Принса Холла, проходили тщательную «проверку на респектабельность». Вопросы были стандартными: «Является ли он честным, правильным, трезвым и трудолюбивым человеком? Есть ли у него привычки, которые могут подорвать его нравственность? Живет ли он со своей семьей и поддерживает ли ее, как следует кормильцу?» Около трети мужчин, включенных в издание «Кто есть кто в цветной Америке» 1950 года (Who’s Who in Colored America), были масонами Принса Холла.

В Соединенных Штатах, как нигде, политическая борьба была неотъемлемой гранью масонского братства. Дело не только в том, что афроамериканцы сталкивались с дискриминацией, сегрегацией и бесправием в обществе в целом, дело в том, что сама практика исключения была попранием священных принципов масонства. Следуя примеру своего основателя аболициониста Принса Холла, чернокожие масоны всегда участвовали в борьбе за свои права. Не случайно, что одним из трех создателей Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения стал член масонского ордена Принса Холла У. Э. Б. Дюбуа. В рамках НАСПЦН можно было наиболее эффективно обучать афроамериканских масонов навыкам лидерства и взращивать в них ту самую «респектабельность».

К 1960-м годам борьба за гражданские права стала ключевым политическим вопросом современности. На «глубоком юге» позиции обеих ветвей масонства были ясны.