стала почаще заглядывать в отчий дом. С неким удовольствием даже оплачивала счета, после походов мамы и Лили по магазинам с детскими принадлежностями. Но мать не сильно напрягала меня, видимо стыдилась. Я же не обращала ни на мать, ни на Лильку внимание, меня полностью поглотил растущий животик. И когда сестра после очередного похода к врачу объявила, что родится девочка, то я, по-моему, обрадовалась больше всех. После этой новости я называла Лилькин животик только женским родом. Слова вроде «ребёнок» или «дитя» исчезли из моего лексикона. Неожиданно Лилька даже предложила нам всем вместе подобрать будущее имя для девочки. Мы с мамой недоуменно переглянулись, но обе были счастливы поучаствовать в этом судьбоносном событии. Придумать имя для малышки — грандиозно!

Временами, я удивлялась себе. Совсем недавно я считала трудотерапию величайшей терапией всех времён и народов. Труд — самое гениальное изобретение человечества, путь даже он и не сделал из обезьяны человека. Но благодаря труду всё-таки многие представители хомо сапиенс облагородились и телом, и душой. Ведь, как известно, чем больше времени человек занят различным трудом, тем меньше времени у него остаётся на глупости. А уж сумасбродничать и мешать жить другим представители рода человеческого относящиеся к классу «бездельники» умеют особенно сильно.

Так вот, для меня теперь моя любимая трудотерапия отошла на второй план. Хотя работу я посещала исправно и ни в коем случае не снижала рабочую нагрузку, а наоборот время от времени брала дополнительные заказы. Так как втайне от мамы с Лилей открыла отдельный накопительный банковский счёт, и как говорится «на всякий случай» переводила туда небольшой, но регулярный платёж.

Теперь же, не спрашивая моего согласия, система моих жизненных ценностей перестроилась и выдвинула на первый план рождение нового члена семьи. Даже об Игоре я вспоминала урывками. Перед сном я обдумывала не наше с ним расставание и чувства к нему, а регулярные мамины новости. С Лилькой общение ограничивалось моими визитами. А вот мама частенько звонила и делилась свежими новостями о самочувствии будущей мамаши и Настеньки. Имя выбирали вчетвером (да-да, я не ошиблась). Мы с мамой устроились по бокам от Лили и с интересом озвучивали громко вслух все женские имена. Перебрали всё, что только приходило в голову. Иной раз от абсурдности звучащего имени даже складывались пополам от смеха. И вот наш уже подросший животик радостно обозначил пяточку на имени Настенька. Мы несколько раз ставили подобный эксперимент, и всякий раз он заканчивался именем Настя. Так наша малышка официально представилась нам.

Рожать Лилька должна была в середине октября, но… по закону подлости как всегда что-то пошло не так.

В середине сентября Лильку на скорой доставили в больницу с кровотечением. Под капельницами она пролежала несколько дней. Чувствовала себя нормально. Мы с мамой выдохнули — обошлось, хвала всем Святым. Но мамин ночной звонок оборвал наши надежды на благополучие. У нас с мамой осталась только… Настенька. Лильку мы потеряли. Как? Что? Почему? Врачи лишь разводили руками, мол всякое случается. Сестре сделали срочное кесарево, но обширное кровотечение… и нет больше непутёвой Лильки на грешной земле. Она как чувствовала, подгадывала момент, когда мама отлучалась в кафетерий, и требовала с меня дать обещание, что я позабочусь о её девочке, если случится непоправимое. Два дня я рычала на неё, отговаривалась, что она зря беспокоится, и всё непременно наладится. Врачи были спокойны, и мы с мамой, глядя на них, тоже. Но беременную сестру не переспоришь, я принесла все требуемые клятвы. Хотя это явно было лишним, поскольку я бы никогда не бросила ребёнка сестры и не отказалась от него. Я по сей день свой опрометчивый поступок по прерыванию моей беременности не могу себе простить. А Лилька тут заладила: обещай, да обещай. Да куда ж я денусь от девочки нашей. Ради Настеньки я готова была даже на примирение с сестрой пойти, а это ох как не просто для меня. Но… Лиля оказалась права.

Я не знала, за что хвататься, что предпринимать. Мама враз почернела, осунулась, почти не реагировала на окружающий мир. И скрепя сердце и душу, запретив себе любые слёзы, я взяла все организационные моменты на себя. Пообещав сама себе, что однажды наступит день, и я смогу спокойно без суеты оплакать свою сестру и попрощаться с ней. Малышку около недели продержали в реанимации, но всё обошлось. Девочка оказалась бойцом, крепким и выносливым. За это время мы с мамой похоронили Лилю, вдвоём. Никого не оповещали и не звали. Кто-то посчитает это эгоизмом с нашей стороны, но я так переживала за мать, что старалась не выпускать её лишний раз из-под моего контроля. Поэтому уделять время посторонним людям у меня попросту не хватило бы сил, ни моральных, ни физических. К тому же для оформления опекунства над Настенькой мне пришлось заняться сбором различных документов. Так что дел хватало. Виктория, мой любимый строгий босс, выделила мне дополнительные денежные средства. Несмотря на то, что я упорно отказывалась (как-то неудобно, все же у меня и зарплата, и премии более чем достойные), но Виктория решила по-своему. Мне просто пришло банковское уведомление о поступлении денежной суммы.

Настеньку мы забирали с мамой вдвоём. Я вообще почти везде таскала её с собой. Почему-то очень страшно было оставлять маму дома одну. По приезду в квартиру было крайне неуютно. Ведь готовились вчетвером отмечать праздник, а вышло….

Но хвала всем Святым наша малышка уверенно возвращала и маму и меня к жизни. Мать вскоре вернулась к работе, а я, закончив оформление всех документов по опекунству, призадумалась. Что же мне теперь делать с жильём? С мамой жить не хотелось, у неё свой режим и привычки, у меня тоже свои заморочки. Возвращаться под мамино крыло не хочется совершенно. А моя съёмная квартира состоит из одной комнаты и кухни, для ребёнка места не предусмотрено. Поэтому думаю, что скорей всего придётся подыскать другую квартиру, хотя бы двухкомнатную. Так как детские вещи и игрушки должны иметь своё собственное место. Но ясно, что первые месяцы придётся оставаться под маминой крышей. Ведь именно здесь обустраивалась детская комната. Мама моему планируемому переезду поначалу резко воспротивилась. Но смирилась быстро, понимая, что я уже не первый год живу самостоятельно и жить вновь с родительницей не предел моих мечтаний.

Неожиданно, около недели до празднования очередного Нового года объявился новый сюрприз. Вечером, когда за окнами уже стемнело, раздался звонок домофона. Я как всегда играла с дочкой (с первых дней непроизвольно