быстро растут и ещё быстрее привязываются. А что если Игорь вновь решит бросить меня? Вдруг опять что-нибудь случится, перемкнёт в его голове, и он оставит меня одну? То страдать в этом случае я уже буду не одна — моя дочь будет страдать не меньше меня. А этого допускать было нельзя. Хотя больше всего хотелось именно этого. Простить, отпустить обиду, вновь позволить себе быть счастливой. Если бы только Лиля была жива…. «Хватит жалеть себя Жанна. Принимайся за дело. Квартира сама себя не найдёт», — внутренний голос не даёт расклеиться.

Вот тогда я и подыскала наше с дочкой уютное гнёздышко. Сменила не только место жительства, но и номер телефона. Оборвала все ниточки к Игорю, точь-в-точь как он поступил со мной однажды. Я не чувствовала себя правой по отношению к нему. Но страх за дочь…. Как-то слишком резко я стала мамой, не готова была к этой ответственности. Одно дело полюбить растущий животик сестры, чувствовать свою ответственность перед будущим человечком, но в качестве тётушки. А тётушки, как и бабушки с дедушками, сильно любят баловать. Но воспитывать и принимать решения за чью-то судьбу…? Это крайне серьёзный шаг.

Поначалу я и не задумывалась что значит — быть мамой. Да, я возилась с малышкой, кормила, меняла подгузники, играла, рассказывала про Лилю. Но только после встречи с Игорем я действительно почувствовала, что значит принимать решения за кого-то. И не просто за кого-то, а за крошечного человечка, которого надо не только окружить заботой и вниманием, но и обеспечить его безопасность как физическую, так и ментальную. Моя малышка и так пережила стресс, потеряв родную маму. И я обязана сделать всё, чтобы оградить её от лишних душевных потрясений. Вот тогда я прочувствовала и честно говоря, ошалела от открывшихся мне знаний и эмоций с этим связанных.

Быть мамой — это что-то невероятно грандиозное, сложносоставное. Когда любовь является безусловной, но переплетается с паническим страхом, когда умиление пронизывает от каждого взгляда на любимое чадо, но сменяется жгучей ревностью, стоит постороннему захватить внимание ребёночка. Когда одновременно хочется и залюбить, затискать, зацеловать пухлые щёчки и тут же накатывает осознание, что нужно помнить о строгости, контроле, воспитании. Как найти этот баланс? Как прочувствовать его? Справлюсь ли я с этими знаниями и чувствами, чтобы потом поддержать своё дитя? А вдруг я недостаточно хороша, умна, образованна, добра, надёжна, справедлива… (список бесконечен)? Главный вопрос — достойна ли я?

Не сойти с ума от этого хаоса и разброда в мыслях помогла мама.

— Не думай Жанна, не анализируй, — сказала она мне однажды вечером, когда я в который раз не сводила пристального взгляда со сладко посапывающей малышки. — Все случится, само собой. От тебя требуется только одно — люби свою дочь. Пройдёт время и всё непонятное станет понятным. Знания разложатся по своим полочкам, найдя своё место в твоей голове. Не нагнетай, просто живи сегодняшним днём. И сама не заметишь, как всё образуется.

Этот совет помог мне встряхнуться. Я выключила внутреннюю панику, разгорающуюся костром от самой малюсенькой искры. Заставила себя жить сегодня, здесь и сейчас, не строя ни воздушных розовых замков, ни воображая жуткие кошмары, в отношении себя и дочери. «Дыши Жанна. Дыши и живи», — моя внутренняя установка на несколько лет вперёд.

Глава 19

Утром встала пораньше, дел предстоит немало. Настя в садик пойдёт только завтра, зато сегодня я смогу сделать несколько звонков и подготовиться к завтрашним встречам. И самое главное мне нужно настроиться на разговор и встречу с Игорем. Теперь это неизбежность. И чем быстрее я внутренне приму и смирюсь, тем проще будет мне же самой.

К тому же дети, быстрее взрослых подмечают все нюансы настроения их родителей. Никак не могу привыкнуть к тому, что Настя по непостижимым для меня причинам всегда знает, расстроена её мама или нет.

Наскоро умывшись и почистив зубы, душ и мытьё головы отложила на потом, направилась на кухню готовить завтрак. Сегодняшнее меню — овсяная каша с кусочками сухофруктов. Дочурке — зелёный чай и булочка с начинкой. Мне — наикрепчайший, горький, без грамма сахара, сливок и прочей дребедени свежесваренный кофе. Мм, от предвкушения горького напитка во рту образовалась слюна, а губы сами улыбнулись.

Не врут учёные — сыр, кофе, чёрный шоколад реально повышают уровень гормона счастья в крови. Стоило только представить, как сделаю первый глоток обжигающей жидкости, как ни с того ни с сего заулыбалась. Чудеса! Приготовив кашу, разбудила лохматую засоню. Настя добросовестно завершила все утренние водные процедуры, оделась, и мы сели за стол завтракать.

— Мам ты обещала снеговика помнишь?

— С тобой не забудешь, — улыбаюсь нежно.

— Значит после завтлака идём в палк, — резюмировала маленькая командирша. Теперь я, кажется, догадываюсь, кого мне это напоминает. Осознание, что это черта исключительно Игоря, повергла меня в ступор. Так и не разобравшись радоваться мне этому или печалиться, вернулась к разговору.

— Непременно идём, — наслаждаясь компанией дочери, с удовольствием потягивала терпкий горький кофе.

Снеговика мы лепили почти до самого обеда, но мой лучик был счастлив, а большего мне и не надо. За эти годы, проведённые с Настей вдвоём, я незаметно для себя заменила собственное счастье Настиным. Теперь если моя дочь смеялась и радовалась, значит, и я была счастлива. И наоборот, стоило малышке загрустить, как тут же тоска обуревала и меня. Знаю, что не права.

Я не раз уже подумывала, что пора и мне как-то начинать налаживать личную жизнь. А то не успею оглянуться, как Настенька вырастет, выйдет замуж, создаст собственную семью. А я заведу несколько кошек и буду проводить одинокие однообразные в своей унылости и тоске вечера за вязанием в компании мяукающего семейства. «Что за дикий пессимизм Жанна?». Но пока с личной жизнью не ладилось. А теперь и подавно будет не до того. Повестка в суд по иску Игоря, сама собой не рассосётся. Надо что-то решать.

После сытного и горячего обеда Настя легко заснула. Нагулялась на свежем воздухе, плюс горячая еда сделали своё дело, и ребёнок сам совершенно спокойно заснул без маминых плясок с бубном.

Я прошла на кухню и зажала сотовый телефон в руке. Страшно до жути, сердце замирает в груди, а дыхание прерывистое. Холодная испарина покрывает тело. Но звонить придётся. Найдя в судебном документе номер телефона Игоря позвонила и, не дыша замерла в ожидании ответа. Ждать пришлось недолго. Пара гудков и вот уже до боли знакомый, но отчего-то хриплый голос