Пустят или нет?

Судя по всему, наша странная компания не вызвала у охраны ниподозрения, ни сочувствия. Они стали знаками показывать, что дверь закрыта, аоткрывать нам не собираются… уходите…

– Хелен, от стекла! – крикнул я. Летунья поняла, вмиготступила, повернулась. Я выхватил пулевик и был вознагражден редкой картиной –ошеломленными лицами стражников.

Выстрел – оружие не подвело. В стекле образовалась аккуратнаямаленькая дырочка, от которой побежали во все стороны ниточки трещин. И все,вот ведь незадача! Я со злости пнул толстое стекло – и оно послушноразвалилось, брызнули осколки. Это было глупо, но я зажмурился. По щеке чиркнулкусок стекла, потекла кровь. Но глаза не задело.

– Стоять! – крикнул я. Моя окровавленная физиономия сейчасбыла пострашнее, чем у краснокожего дикаря. – Руки поднять!

Охранники повиновались – у них, видно, не было пулевиков, аидти в бой с дубинками они не собирались.

– Службу не знаете? – рявкнул я. Нам сейчас ни к чему былипроблемы с охраной, которой в Хрустальном Дворце должно быть немало. –Руссийский линкор на остров десант высаживает! Хотят наши чудеса украсть!Вольно!

Растерянные охранники опустили руки. И словно вподтверждение моих слов, вдали грохнул взрыв, захлопали пулевики.

– Кто старший?

Среди них старших не оказалось, охранники переглянулись,будто надеясь, что товарищ возьмет ответственность на себя.

– Передайте старшему, пусть делает все по предписанию! –заявил я. – Самое ценное – уничтожить, занять оборону, врага не подпускать.Они, подлецы, в форму преторианской гвардии переодеты!

Видно, охранникам было проще представить себе безумнуюагрессию со стороны Руссийского Ханства, чем вооруженную высадку на Каприпреторианского десанта. Страх и растерянность на лицах сменились ужасом… имрачной решимостью.

– Позволите выполнять? – спросил один из охранников,безоговорочно признавая меня главным.

– Живо! Мы посланы уничтожить планёры, залом воздухоплаванияможете не заниматься!

Кто я такой, почему со столь важной миссией в ХрустальныйДворец прибыли в числе прочих две монашки – этими любопытными вопросамиохранники задаваться не стали.

Зря, конечно…

Лифты еще не работали, и мы бежали вверх по лестницам. Парураз попадались другие охранники, я повелительно махал пулевиком и кричал:

– Вниз! Вниз, занять оборону! Русские идут!

Действовало это великолепно.

– А у тебя неплохой командный голос… – бросил на бегу Марк.Я взглянул на него и скривился. Платок слетел, платье съехало набок, и выгляделон уже не малолетней монашкой, а именно тем, кем являлся, – мальчишкой,пытающимся притвориться девушкой.

– Не маячь впереди, твое высочество… тебя сейчас любой идиотузнает…

Марк приотстал, прячась за нашими спинами. Луиза пыхтела,видно настоятельнице не часто приходилось утруждать себя физическим трудом. Яприкинул, сколько она весит, и понял, что план Хелен безумен изначально.

Даже если эти древние экспонаты умеют летать, то четверыхпланёру не поднять. Никак!

Может, и стоило сюда бежать, но вдвоем с Хелен, а неприхватывать Марка и Луизу…

– Дверь! Выбивай дверь!

При входе в зал воздухоплавания я не стал тратить зарядыпулевика, да и бить стекла ногами поостерегся. Подхватил с пола большуюаляповатую вазу и швырнул ее на стеклянную дверь. Та разлетелась.

Хелен проскользнула первая, бросилась к «Королю морей».Приникла к толкачам, постучала по ним.

– Ты что, думаешь, они настоящие? – растерянно спросил я.При любом раскладе не станут в Хрустальном Дворце держать толкачи с пороховымзарядом. Слишком риск велик.

– Нет… – Хелен повернула какой-то рычажок, щелкнуликрепления, чуть разошлись. Хелен с силой пихнула трубу, и толкач, выскочив,загромыхал по полу. По бокам у него шли три тонких, будто крылышки, выступа, идалеко он не прокатился. Даже по звуку можно было понять, что он пуст.

– Так что же ты…

Я замолчал, когда Хелен произнесла Слово. В подвеске возникновый толкач. Поворот рычага – и он уже закреплен.

– Каждый летун, кому Слово позволяет, запасные толкачи нанем хранит… – Хелен насмешливо взглянула на меня. Перешла ко второму толкачу,сняла и заменила его. Постояла миг, опираясь на крыло, – видно, нелегко ейдалось дважды подряд забраться в Холод.

– Тебе помочь? – глупо спросил я.

– Как ты мне тут поможешь… – Летунья двинулась к другойстороне машины. Минут пять у нее заняла смена последних двух толкачей. Затемраспахнула дверцу кабины, заглянула внутрь. Стала осматривать поплавки. Оназдорово побледнела, но держалась твердо.

Мы ждали, помощи тут от нас никакой. Лишь Марк влез:

– Нам планёр наружу не вытащить…

– И не надо, – бросила летунья. – От земли двадцать метров,море рядом, зал большой… Считай – новую полосу получили.

Младший принц вдруг нахмурился. Глянул на меня, на Луизу.

Тоже понял?

– Никогда ему с такой нагрузкой не взлететь! – выпалил он.

Хелен тем временем уперлась в бок планёра – крыльязакачались, поплавки неохотно сползли с деревянных колодок.

– Помогите!

Мы навалились все вместе и сдвинули планёр с места.Паркетный пол был гладко натерт мастикой, видно, каждый вечер убирали, ипоплавки скользили легко.

– Вот теперь у нас толкачи настоящие, – тяжело дыша, сказалалетунья. – Но обычного старта не выйдет, не хватит силы. Надо сразу все четырезапалить. Понимаешь, Маркус?

– Тогда поднимемся?

– Может быть. Не знаю. Но иного шанса нет. Только… запал несработает сразу на все толкачи. Надо их снаружи поджечь, я покажу как.

Теперь я понял. И Луиза поняла, лицо ее исказилось:

– Ты к чему клонишь, Хелен?

– Книгу спасти хочешь? – спокойно ответила летунья. – Книгау Маркуса. Значит, он летит. Поднять планёр отсюда лишь я смогу… может быть.Значит, я лечу. Кто еще? Ты или Ильмар? И пойми, сестра, четверых планёр недонесет. Кто важнее, кто сумеет укрыть мальчика? Кто летит, а кто остаетсязапалы поджечь?

Настоятельница молчала.

– Решай, сестра Луиза. Что тебе важнее – спасти святое Словоили себя?

– Как поджигать? – тихо спросила Луиза.