Предложение командующего ГА «Юг» было построено на целом ряде неверных предпосылок. Во-первых, значительный отрыв советских соединений 6–й и 12–й армий от 14 армии Штюльпнагеля отсутствовал. Во-вторых, «значительные силы» южнее и юго-западнее Белой Церкви — это миф, никаких крупных соединений Красной Армии в тот момент на этом направлении не было. Однако предложенное фон Рундштедтом решение было одобрено Гитлером. Вместо немедленного поворота на юг, который мог вызвать катастрофу Юго-Западного фронта, танковые соединения ГА «Юг» оказались скованными под Киевом и направлены в район Белой Церкви.

Этот неприятный факт выяснился уже 14 июля:

«Пехотным дивизиям 6 армии предстоит преодолеть 160 км, прежде чем они смогут вступить в бои за Киев. До этого времени не представляется возможным начать оперативное продвижение связанных под Киевом сил танковой группы на юго-восток»[355].

Соединения III моторизованного армейского корпуса, ослепленные блеском золотых куполов киевских церквей, оказались зафиксированы на широком фронте перед сосредоточивающимися советскими дивизиями, которые вскоре обрушили на них свои атаки. Такой была цена за личные амбиции руководства группы армий «Юг», попытавшегося с ходу овладеть Киевом.

Вынужденное прикрывать широкий просвет между 13 и 14 танковыми дивизиями и армейскими корпусами 6 армии, командование группы армий было поставлено в затруднительное положение. Собственными руками оно лишало 1 танковую группу подвижных соединений, необходимых для намеченного в плане кампании окружения советских войск во взаимодействии с 11 армией, наступавшей из Румынии. Уже 14 июля верховное командование потребовало направить подвижные соединения для решения этой задачи. В 2 часа ночи 14 июля командование группы армий «Юг» получило приказ следующего содержания:

«Фюрер издал письменный приказ: Окружение, которое планируется осуществить силами 25 моторизованной дивизии и полков СС, лишает прорывающиеся к Киеву танковые дивизии группы Клейста необходимых им пехотных частей. Сосредоточение всех сил танковой группы для проведения единой операции по окружению войск противника в юго-восточном направлении, которое уже начинает намечаться, будет в этом случае сведено на нет. Исходя из этого необходимо, чтобы 25 моторизованная дивизия и полки СС были высвобождены в кратчайшие сроки и вновь переданы танковой группе. Задачу прикрытия флангов и тыла танковой группы Клейста вплоть до выдвижения к Киеву необходимо возложить на пехотные дивизии 6 армии и далее с востока — на сильные передовые отряды»[356].

Однако вывести из боя «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и 25 моторизованную дивизию не представлялось возможным — оба соединения находились под постоянным прессингом со стороны войск 5–й армии. Командованием группы армий были предприняты экстренные меры для переброски к Житомиру пехотных соединений. В 10.40 того же дня в распоряжение 6 армии из тыловых частей группы армий «Юг» передается автотранспорт общей грузоподъемностью 1500 тонн (500 грузовиков в расчете на 3–тонные автомашины) для переброски частей 262 пехотной дивизии в Житомир. Однако все дороги, ведущие с запада на Житомир, оказываются запруженными тылами танковой группы. Шоссе Новоград — Волынский — Житомир по-прежнему находится в руках танкистов 9–го и 22–го механизированных корпусов армии М. И. Потапова. Фон Рундштедт решается использовать для переброски пехоты в район Житомира… авиацию. В результате переговоров с 4 воздушным флотом достигается договоренность о переброске по воздуху в район Житомира пехотного полка «Герман Геринг». Правда, от этой попахивающей штурмовщиной идеи вскоре отказались, и полк «Герман Геринг» был направлен в Житомир через Бердичев форсированным маршем.

Командование группы армий «Юг» осознало свою ошибку к вечеру 14 июля:

«В течение 14.7 командованию группы армий стало ясно, что имевшее место ранее предположение о том, что противник в целом стремится отойти за Днепр, не оправдалось»[357].

Однако исправить результаты построенных на неверных предположениях действий было уже затруднительно.

Завязка боев на подступах к Киеву. После прорыва «линии Сталина» и развития наступления корпуса Э. фон Маккензена на восток к Киеву потянулись отступающие части. Кто-то организованно, кто-то неопрятной толпой по мосту через реку Ирпень несколько дней шли люди в военной форме. Иногда проезжали автомобили, усталые люди тянули артиллерию. Во второй половине дня движение прекратилось. Занимавшие позиции у ДОТов № 411 и 412 у моста люди тревожно всматривались в пустынное шоссе. К тому времени гарнизон УР включал части 206–й, 147–й стрелковых дивизий, 2–й воздушно-десантный корпус (три бригады), погранотряды, дивизии НКВД, танковый полк, два артиллерийских училища и другие части. Общая численность гарнизона города, вскоре ставшего крепостью, насчитывала около 30 тыс. человек солдат и офицеров, 29 танков, 266 орудий разных калибров, 22 тяжелые гаубицы, 148 минометов. Этих сил было достаточно для отражения попыток немцев взять город с ходу. Кроме того, на правом фланге укрепленного района развернулся 27–й стрелковый корпус в составе трех дивизий с задачей контратаковать наступающие на Киев немецкие части.

Высшее политическое руководство сразу дало понять командованию фронта, что судьба Киева будет неразрывно связана с судьбой лично М. П. Кирпоноса и М. А. Пуркаева. В Киев была направлена телеграмма следующего содержания:

«Телеграмма Государственного Комитета обороны от 11.07.41 г.:

Киев, т. Хрущеву

Получены достоверные сведения, что вы все, от командующего Юго-Западным фронтом до членов Военного Совета, настроены панически и намерены произвести отвод войск на левый берег Днепра.

Предупреждаю вас, что если вы сделаете хоть один шаг в сторону отвода войск на левый берег Днепра, не будете до последней возможности защищать районы УРов на правом берегу Днепра, вас всех постигнет жестокая кара как трусов и дезертиров.

Председатель ГКО И. Сталин»[358].

Тревожное ожидание у моста через Ирпень было прервано вечером 11 июля. Вместо махины из десятков танков, мотоциклов на горизонте показались 4 танка. Дадим слово очевидцу, рядовому 213–й моторизованной дивизии А. Ф. Милехину:

«…когда уже начало сереть небо, на той стороне показались четыре немецких танка. Они остановились на пригорке, постояли, видимо, осматривая местность, затем открыли огонь. Вскоре два из них пошли к мосту, а два остались на месте прикрывать. С нашей стороны никто не стрелял, не было команды. И тут, танки еще даже не въехали на мост, как он с грохотом взлетел на воздух. Танки с ходу на месте развернулись и стали быстро отходить. Только тогда по ним открыли огонь из пулеметов гарнизоны всех близлежащих дотов и цепи пехоты из винтовок»[359].