– Приплыли!

– В смысле? – удивился я.

– Если они проверят осечный патрон…

– Мало ли, почему порох не загорелся? – пожал я плечами и зашагал к столу дежурного. – Наши вещи, пожалуйста.

– Распишитесь, – передвинул тот ко мне журнал с ручкой и выставил на стол непрозрачный пластиковый пакет. – Оружие внутри отделения переносить исключительно в разряженном состоянии.

– Разумеется…

Когда мы вышли из отделения на улицу и зашагали через укатанный полозьями саней двор, на улице уже стемнело. К вечеру похолодало, и резкие порывы ветра швыряли в лицо пригоршни колючего снега, от чего становилось еще неуютней.

Да и на нервах все. Хлопни сзади в ладоши – на второй этаж легко запрыгнем.

– Куда сейчас? – закурил Напалм.

– В больницу. – Я зарядил револьвер, сунул в карман дубленки и сразу проверил, насколько легко он выходит обратно.

– На фига? – удивился пиромант.

– В ухе звенит.

– Пройдет.

– У тебя какой день уже не проходит, а? – неожиданно поддержала меня Марина. – Пусть специалист проверит, не дай бог, контузия.

– Делов-то, – фыркнул пиромант, откашлялся и затянул: – «Святой Николай постоянно контужен. Я себя спросил – оно тебе нужно?»

– Нужно, нужно, – подтолкнул я его со двора. – Идем.

– Пойдемте проветримся, – поежилась накинувшая на голову капюшон Марина. – В номер возвращаться не хочу.

– Да его опечатали, наверное.

– Тем более…

И мы пошли искать больницу. Сидеть в гостинице и в самом деле не хотелось. Лучше уж по улицам пошатаемся. А как промерзнем хорошенько, уже не до моральных терзаний будет.

– Марин, ты как? – поинтересовался я, когда, спросив у случайного прохожего дорогу, мы свернули во дворы. – Нормально?

– Не сказала бы, – поежилась рыжая.

– Может, тебе выпить? – предложил пиромант.

– Да нормально со мной все! – неожиданно взорвалась девушка. – Отстаньте! Ясно?!

– Как скажешь, – не стал навязываться я, немного помолчал, разглядывая темные силуэты укутанных вечерними сумерками домов, и вновь спросил: – Тебя что-то беспокоит?

– Меня беспокоит, что меня хотят убить!

– Это были последние, – заявил Напалм.

– Уверен? – сверкнула глазами Марина. – А если нет?

– Прорвемся!

– Если этот засранец завтра не объявится, не знаю, что с ним сделаю…

– Это ты про кого? – спросил я, не дождался ответа и указал на больничную вывеску: – Вон ЛОР-отделение…

Мы зашли внутрь, Марина сразу уселась на скамейку для посетителей, я подошел к закутку дежурной сестры.

– Здравствуйте, нас тут контузило немного, и в ушах звенит. К кому можно обратиться?

– Игорь Геннадьевич! – крикнула кутавшаяся в шаль женщина. – Больных примете?

– Раздевайтесь, проходите, – выглянул к нам из кабинета высокий врач, под белый халат которого был поддет теплый свитер.

– Прохладненько тут у вас, – поежился я, сняв дубленку и заменив зимние ботинки на больничные тапочки.

– Опять температуру теплоносителей понизили, – пояснил врач. – Ну, на что жалуетесь?

– Акустическая травма. Над ухом выстрелили, теперь в левом звенит.

– А у меня в обоих звенит, как у фрекен Бок, – влез Напалм. – Взрывпакет рядом рванул.

– Давайте посмотрим. – Включив лампу, Игорь Геннадьевич заглянул мне сначала в одно, а потом в другое ухо.

– В левом звенит, – напомнил я.

– Так чаще всего и бывает, – кивнул врач и попросил Напалма: – Садитесь…

С пиромантом он провозился куда дольше, заставив того изрядно понервничать.

– Все плохо? – наконец не выдержал пиромант.

– Давайте на аудиограмму в третий кабинет, – ничего не ответил на его вопрос Игорь Геннадьевич. – Потом опять сюда.

Проверка слуха много времени не заняла, и, первым вернувшись к врачу, я протянул ему листок бумаги с каким-то нарисованным от руки графиком.

– Понятно, – мельком глянул на диаграмму Игорь Геннадьевич и отложил ее в сторону. – У вас острая левосторонняя сенсоневральная тугоухость. И в основном снижение слуха отмечено по высоким частотам.

– И чем это грозит?

– В перспективе – осложнениями. В частности, это может привести к плохой восприимчивости речи.

– И что делать?

– Положим в стационар, начнем лечить…

– В стационар? – опешил я, припомнив холодные коридоры больницы. Представил, каково это – находиться тут в общей палате, и замотал головой: – Не пойдет. У меня работа…

– Что для вас важнее – работа или здоровье?

– Если у меня не будет работы, то не будет и денег для оплаты лечения.

– Ладно, – вздохнул Игорь Геннадьевич. – Оформим тогда в дневной стационар. – Он выглянул в коридор и спросил. – «Кавинтон» есть у нас?

– Есть, – ответила дежурная сестра.

– Ставьте капельницу, сразу по две ампулы. Я остальное пока назначу. – И уже мне: – Проходите в процедурную…

Ну я и прошел. А вышел оттуда уже порядком исколотым – помимо капельницы, мне сделали внутримышечный укол в задницу и пару весьма болезненных инъекций за уши. Но это ерунда – самая неприятная процедура состоялась в кассе, где пришлось оплатить свое лечение и лечение Напалма.

– Фигня какая-то! – уже на улице начал разоряться пиромант. – У нас такую ерунду любой целитель за пять минут вылечит.

– Это у нас, – вздохнул я, – а тут нетрадиционная медицина не на высоте. Хорошо хоть вообще лечить взялись.

– И как результат? – спросила Марина.

– Да какой результат? Еще девять дней на капельницу ходить, – возмутился Напалм. – Блин, под конец ежиками наоборот будем!

– А мне вроде лучше стало, – прислушался я к собственным ощущениям. – Звон, по крайней мере, чуть тише стал…

– Повезло, – буркнул Напалм. – Интересно, сейчас реально извозчика найти или все спят уже в этой дыре?

– Да прям уж – спят!

И в самом деле, извозчика удалось поймать без особых проблем, а вот в гостинице поджидал неприятный сюрприз – номер оказался опечатан. Портье переселил нас в другую квартиру, но с личными вещами пришлось на какое-то время попрощаться. Впрочем, сейчас это никого особо не волновало. Всем хотелось только одного – добраться до кроватей и завалиться спать.

Именно так, разумеется, мы и поступили.

На следующее утро мы с Напалмом первым делом потащились в больницу. Повалялись под капельницей, поморщились из-за болезненных уколов и, закупив на обратном пути всякой полезной мелочовки, пошли забирать дожидавшуюся нас в гостинице Марину. А потом уже все вместе отправились завтракать.